Красная книга вещей

Видимо, со времени царствования Алексея Михайловича платна стали подбивать горностаем. С 1678 года, при царе Федоре Алексеевиче, платно уже называли порфирою (см.).

Известно, что при венчании на царство (18 июня 1676 год) «ему, великому государю, подал святейший Иоаким патриарх его государево новое царское платно, бархат двоеморх (с двойным ворсом. — К. Б.) по рудожелтой земле по травам низано жемчугом в одно зерно, круживо нашито низано жемчугом с запоны золотыми с каменьи с алмазы и с яхонты и с изумруды» (Выходы государей. М., 1844. С. 622).

ПЛЮДЕРХОЗЕН (нем. Pluderhosen) — штаны немецких наемных солдат (ландскнехтов) в XVI веке.

Жалованье этому воинству платили нерегулярно, одежда быстро ветшала; кто-то догадался превратить лохмотья в ленты и перевязать их в нескольких местах, закрепив у пояса и у коленей. Получилось причудливое подобие шаровар.

У щеголей, которые носили такие штаны отнюдь не от бедности, на их изготовление уходило до ста локтей материала.

Контрабандисты использовали необъятные плюдерхозен для доставки через кордоны дорогих тканей.

ПОДДЕВКА — разновидность мужского легкого пальто, распространенного в России в XIX веке. «Полукафтанье или безрукавый кафтанчик, поддеваемый под верхний кафтан» (В. И. Даль). Шили в талию с мелкими сборками. Носили в основном зажиточные крестьяне, горожане.

Во второй половине XIX века многие русские интеллигенты щеголяли в поддевках, косоворотках и сапогах, подчеркивая свою причастность к народу. Не случайно Левина в «Анне Карениной» Лев Толстой одел в большие сапоги и суконную поддевку (а не шубу).

В некотором роде поддевка стала русским аналогом европейского пиджака.

Д. Н. Свербеев в своих «Записках» 1899 года вспоминает: «С годами, кажется с 1833 года, некоторые надели поддевки и отрастили бороды; честь первого переодевания принадлежит, кажется, К. С. Аксакову, за ним переоделся А. С. Хомяков».

ПОНЁВА, ПОНЯВА — простонародная юбка, полы которой, как правило, не были сшиты. На Руси известна с древности. Несшитую, распашную понёву иногда называли растополкой.

«…Лоскут, не обходит кругом, кроет только зад и бока, а спереди остается рубаха, или надевается занавеска, передник с лифом, и рукавами (как малороссийская попередница); курская, рязанская, тамбовская, тульская короткая юпка из трех разнополосых полотнищ; рязанская, воронежская, тамбовская в понёве, сшитой юпке, вставляется спереди полосатое или клетчатое полотнище иного цвета…» (В. И. Даль).

Понёвы последнего вида — их называли глухими — появились в XVIII веке. У них спереди была вшита однотонная прошва из холста или бумажной ткани.

Держались понёвы на гашнике (ремне, веревочке, шнурке, тесьме). Изготовленные из клетчатой домотканой шерсти, они были «добрые», «хожалые», «посвятные» и «последние». А еще понёвы делились на синятки (однотонные синие) и краснятки с браным (тканым) узором.

Понёва вполне представляла свою хозяйку: откуда она родом, замужняя или вдова и почему надела понёву.

Деревенские портнихи были весьма изобретательны в отделке понёв. К примеру, сшитую понёву складывали по клеткам («глазкам») в «ласки», «гранки» и, перевязав веревочкой, клали под горячий каравай: получалось «плиссе», складки которого долго не расходились.

Русские крестьянки придумали себе и нечто вроде модного тогда в городе турнюра (см.). Они подтыкали понёву сбоку за пояс, чтобы сзади получалось нечто вроде кулька. Отправляясь же в церковь или в город, понёву распускали, как этого требовали деревенские приличия.

Молодая после венчания надевала понёву с «хвостом» из красного сукна с разноцветными шелковыми лентами, позументом, бархотками и рядом пуговиц. Такую понёву носили до тех пор, пока не приходила пора стать свекровью или тещей, Или пока не наступала старость.

В иных местах понёву украшали кумачом, лентами и ткаными нашивками. В Тульской губернии были понёвы с бубенцами — при ходьбе их слышно было издалека. Самые разукрашенные понёвы носили замужние женщины до рождения первенца. На праздничных понёвах от украшений не оставалось свободного места, и носить такую тяжесть, а были понёвы, весившие по 5–6 кг, было нелегко.

Понёва была «бабьей» одеждой. Девичий наряд, как правило, состоял из рубахи с шерстяным поясом, а поверх — фартук или армяк. В канун совершеннолетия, на именины девушки или в праздник на нее при всех родных подруги надевали понёву. Девушку, надевшую понёву, можно было сватать и собирать ей приданое.

В последний раз, и теперь окончательно, понёву на девушку надевали во время свадьбы. Понёву поддевали на кнут, поднимали выше головы и, опуская на невесту, приговаривали: «Вот тебе гроза и воля, и вся твоя судьба». Невеста с громким плачем отвечала: «На что девичью красу снимаете, бабью сухоту надеваете».