Красная кнопка

– Спасибо, тебе, сама бы я не справилась, – немного помолчала и продолжила, – мы с Тимуром в школе вместе учились и он решил, что я непременно должна быть его девушкой. Всю школу мне прохода не давал, руки распускал, я брату пожаловалась, он хоть и на год младше, но спортсмен, накостылял ему. Так Тимур больше не лез. А теперь брат мой Лешка, в армию ушел и этот снова объявился. Я обычно с ребятами хожу, при людях он не сунется, а сегодня задержалась. Если бы не ты, он бы меня точно силой…

На этих словах голос у девушки сорвался, и она заплакала, уронив лицо в ладони и вздрагивая всем телом.

Макс вздохнул и притянул ее к себе в объятия, поглаживая по спине, чтобы успокоить. Вопреки своей внешности и первому впечатлению, сейчас она вызывала в нем какие-то братские чувства. Как Кристинка, которая в редкие моменты отчаяния приходила к нему поплакаться.

Альбина через некоторое время вздрагивать перестала, начала успокаиваться. Затем тихонько спросила:

– А ты и правда думаешь, что с девушкой можно только с ее согласия.

Макс на этот вопрос только вздохнул.

Три года, три долгих года он ждал этот день. Странно, что решил дождаться именно выпускного, а не совершеннолетия. Ему исполнилось восемнадцать зимой, а Эльке по весне. Он сначала хотел на ее день рождения, подарок купил, айфон. Денег накопилось с боёв прилично, а у Эльки семья не бедная конечно, средний класс, но позволить себе такую дорогую вещь она не могла. Но не сложилось, у него были соревнования в этот день, поздравил только в чате. Не в общем, где весь класс, в личном. Личные сообщения у них появились, когда она получила рассечение брови на физкультуре. Макс переживал сильно, поэтому и решил написать, а она ответила, без своей язвительности. Потом были поздравления с праздниками и редкие шутливые пожелания спокойной ночи. Так постепенно Макс приучал ее к себе. Стадию прикосновений они прошли давно, но теперь они стали другими, когда Элька набрасывалась на него с кулаками, то он держал ее крепко, но при этом поглаживая по плечам или по спине. Элька вздрагивала, но не сопротивлялась. А первое свидание вышло своеобразным, они пошли в ресторан праздновать день рождения Элькиной подруги Полины, только без самой виновницы торжества. Эльку развезло с одного бокала вина. Стала такая смешная. Макс не хотел ей вообще наливать, но выпив, она стала такие интересные вещи про него говорить, что Макс решил послушать. Оказывается, что Ящеров паразит такой красивый, и высокий, и сильный, и спортсмен, и отличник, и всем девчонкам нравится. И ей тоже нравится, очень, но на нее он никогда не посмотрит. Потому что она мелкая, рыжая и тупая. От этого ей обидно и получается, что она его постоянно задирает, так хоть какое-то внимание и потрогать его можно, и понюхать, от него пахнет приятно, аж что в носу щекочет. Элька несла свои пьяненькие рассуждения, а Максим млел, значит не один он косеет при виде голубых глазищ. Проводил ее домой, родителей не было, потому Максим смело зашёл в квартиру, девушку уложил дрыхнуть на кровать, а сам стал осматривать ее комнату. Над рабочим столом висели фотографии. С городских соревнований, где он стоял с медалью, фото из спортивной газеты с соревнований всероссийских. Еще несколько фотографий, где он с парнями из класса. С линейки на первое сентября, где нес девочку – первоклассницу на плече.

Элька заворочалась на кровати, Макс остановил рассматривание фотографий и ринулся к ней, вдруг с непривычки от алкоголя плохо стало. Плохо ей не стало, она открыла глаза и попыталась сосредоточить на нем свой расфокусированный взгляд:

– Ящеров, ты опять мне снишься? – задала вопрос слегка заплетающимся языком, – давай хоть поцелуемся с тобой во сне, а то скоро восемнадцать, а я ни с кем ни целовалась ни разу, потому, что кроме тебя ни с кем не хочу. Наяву ты меня целовать не станешь, давай во сне?

– Давай, – согласился Макс и, не мешкая, прижался к ней губами.

Сделал он это зря, очень, очень зря, понял сам для себя в первые секунды, чуть весь свой самоконтроль, который так долго и упорно вырабатывал за столько лет не похерил. С трудом оторвался от Фроловой и коротко приказал:

– Спи дальше.

Элька, на удивление сразу подчинилась, легла на кровать, свернувшись маленьким клубком, как котенок, подложила ладони под щеку и засопела.

Макс посмотрел на нее спящую, ну какая милота. Может её постоянно поить, чтобы была такой милахой. Нет, не вариант, пьющая мать – горе семьи.

Улыбнулся сам себе и отправился на выход. В дверях спальни его догнало сонное бормотание Фроловой:

– А целуешься ты, Ящеров классно.

– Я знаю, – тихо произнес Макс.

С тех пор отношения стали другими. Элька о том вечере не вспоминала, но каждый раз, когда Максим приближался к ней, краснела от макушки до пяток. Он стал приближаться гораздо чаще. Иногда писал, перенял странное увлечение Эльки и тоже ее фотографировал, только фотографии хранил в телефоне.