Красная кнопка

– Ребят, вы так прикольно выглядели, особенно Макс, такой танцующий дуб, – хохотнула Полина, – я вас сфоткала, потом покажу. О, давайте все вместе сфотографируемся на память.

Вечер провели весело, натанцевались, Макс после первого танца танцпол не покинул и даже ощутил от движений под музыку своеобразный кайф.

Домой решили расходиться уже под утро, возле выхода из клуба их поджидал сюрприз, в виде десятка недоброжелательно настроенных мужчин с бывшим ухажером Фадеевой во главе.

– Вот есть же люди, – со вздохом произнес Макс, – никак им через голову не доходит, только через печень, если постучать.

– Вит, Макс, не надо, давайте полицию вызовем, – стала упрашивать Альбина, – вас же на службе накажут.

– Эх, такой вечер испортили, – с сожалением произнес Леха, – Поль, вы постойте вон там, далеко не уходите, чтобы я тебя видел.

Полина на слова мужа только кивнула, даже не подумав его отговаривать, схватила за руку Альбину и отошла к дверям клуба, где светили фонари.

Полицию все же кто-то вызвал, утро семейство Ящеровых и Кузин с Фадеевой встретили в участке.

– Что, покрутили пируэты ребятки? Партнёров по танцам, вижу, себе нашли подходящих, – кивнул на соседнюю камеру Самвел Алоян.

– Не думал, что скажу это, но дай я тебя обниму, – усмехнулся Леха, протягивая к Самвелу руки через решетку.

– Давайте без этих телячьих нежностей, – скривился Самвел.

– Мы же поблагодарить хотели, – произнес Леха, покидая камеру.

– Не боись, я с братца твоего по полной взыщу, – усмехнулся Самвел.

Глава 18

Элька боялась, что может позабыть, как держать на руках собственного ребенка. Ей Павлика выдавали только на период кормления, остальное время с ним возились Мария Игоревна, а когда она была на своих семинарах, то эстафету принимал Павел Олегович. Он оказался не таким страшным, как Элька себе представляла. Большую часть времени с ней и Павликом находился именно он. Если в первые два дня она ещё чувствовала какую-то неловкость, то на третий день она прошла. В общении семья Ящеровых оказались простыми людьми, без барских замашек. Пашку полюбили безумной любовью с первого взгляда, впрочем, как и он их, может кровь заговорила, но капризничать ребенок себе позволял только с матерью.

– Это потому что тебе он безоговорочно доверяет, а нас пока боится, вдруг мы в ответ на его капризы его обидим, – шутила Мария Игоревна, – вот к годам пяти придет осознание и все, бояться он будет тебя, а из нас своими капризами веревки вить.

– Это ты за себя говори, – не оставался в долгу Павел, – я-то в этом плане кремень, у меня не забалуешь.

– Конечно кремень, мы так это сразу и поняли, ты же именно поэтому ребенку две коляски купил и все игрушки, какие были в детском мире, а это он ещё ничего не просил, – поддела Мария Игоревна.

Подколоть друг друга у этой семьи считалось нормальным. На шутки в адрес друг друга не обижались, и чувствовалась между четой Ящеровых крепкая, нерушимая связь.

– Вылетаем завтра в обед, – объявил Павел, – у Пашки как раз будет послеобеденный сон.

– Может нам не стоит лететь, – робко проговорила Элька, – нам здесь неплохо было.

– Прекрати трусить, – осекла ее Мария Игоревна, – все будет хорошо. Папа наш со всем разберётся.

– Я за вас и Пашку боюсь, – всхлипнула Элька, – они страшные люди и у них связи такие, денег куры не клюют.

– За нас переживать не стоит, а за Пашку, тем более, – произнес Павел Олегович, – первое время тебе светиться сильно будет нельзя, но обещаю за пару недель все решить. Семейка Григорян не всесильные, уж поверь мне, управу на них найдем.

Верить или не верить у Эльки особого выбора не было. Ящеровы купили билеты на самолёт, собрали ее и Пашку, распрощались с тёткой Полины и полетели домой.

Дом, какое интересное слово. Где он теперь ее дом? У родителей? Так неизвестно обрадуются они ей или нет. Она им врала столько времени, они даже не знают, что у них внук есть. Кроме внука, она отчислена из института, мать – одиночка. Они на нее надежды возлагали, лучшей жизни для нее хотели, а она? Все профукала получается? В очередной раз стала разочарованием.

Такие мысли роились в голове Эльки на протяжении полета.

– Какую печальную печаль ты себе уже придумываешь? – спросила сидящая рядом Мария Игоревна.

– Про родителей думаю, я же им про Пашку не сообщала ничего, врала, что учусь, а не приезжаю, потому что подрабатываю, чтобы им было легче в финансовом плане.

– Эля, родители должны любить своих детей безусловной любовью, не важно, академик их сын или дворник. Макс институт бросил, и в армию ушёл, а Крис вообще самостоятельно из девятого класса ушла, в колледж, переселилась в низкопробное общежитие, замуж собралась за сотрудника полиции, которого наш папа мягко сказать недолюбливает. Но от этого мы их любить меньше не стали и помогать им будем во всем и поддерживать, даже если считаем, что они не правы, – увещевала Мария Игоревна.