Красная кнопка

– Любимов завтра возвращается на работу, с утра пораньше, чтобы не светить тут своим разбитым лицом, нечего беременную Крис расстраивать. А ты, – строго глянула на Макса, – будешь с Элей мил и любезен, ей итак досталось. Она напугана очень и переживает, что ты ей не простишь ее поступка.

– Мам, я что должен ее за ее дурость руки целовать? – ощетинился Максим.

– За дурость можешь не целовать, а вот за то, что сына тебе родила, причем сильного и здорового, при этом сама пострадав, не грех ручки и облобызать.

– Мария Игоревна, всегда поражался вашему умению вести диалог, – вставил свои пять копеек Роман, сидящий на табуретке.

Мария Игоревна в этот момент обрабатывала ему рассечение на брови, отчего он морщился, но стойко терпел.

– Рома, ты зачем куртку Павла Олеговича напялил, да ещё поперся неизвестно куда. Любимов, у тебя девять жизней что ли?

– Павел Олегович мне сам сказал одеться поприличнее.

– Так, бровь я тебе пластырем заклеила, шрама не будет, завтра заедешь в больницу, сделаем МРТ, ты похоже стряс себе мозги, раз центры, отвечающие за инстинкт самосохранения, перестали работать.

Роман хотел возразить, но Мария Игоревна больно надавила на рану, так что слова застряли у него в горле.

– МРТ сделают в обед, я девочек попрошу, будь любезен не опаздывать, – продолжила свои наставления, – теперь можете отправляться спать. Максим, – обратилась к сыну, – тебе я в гостевой место определила.

– С чего бы? – выгнул бровь Макс, – у меня вроде как своя комната есть.

– В твоей комнате Эля и Павлик.

– Мам, давай я со своей семьёй как-нибудь сам разберусь, – жёстко произнес Максим.

– Как сегодня днём? – не уступила мать. Развернулся и смылся в неизвестном направлении? Поразительная забота о семье. Имей в виду, у Эли, так скажем, не все в порядке со здоровьем, ребенок был крупный, у нее разрывы, внутренние и внешние, поэтому как врач, я тебе настоятельно рекомендую держать свои руки, – окинула сына красноречивым взглядом, – и не только руки при себе.

– Спасибо, за ценные указания, – сделал шутливый поклон Макс.

Мария Игоревна постояла пару минут, потом подошла к сыну, обняла и поцеловав в щеку произнесла:

– Сын, с приездом, мы скучали.

Макс молча стиснул мать в ответных объятиях.

– Ужин в холодильнике, свет не забудьте выключить, – произнесла, поднимаясь по ступенькам.

В своей комнате Макс ориентировался даже с закрытыми глазами, поэтому свет не включал. Прикрыл дверь и прошел к кроватке. Душ он принял, поэтому сейчас был чистым и мог позволить себе прикоснуться к сыну. Тот спал в кроватке на спине, раскинув руки, не стянутые пеленкой. Днём Макс его плохо рассмотрел, да и сейчас в темноте черты лица угадывались не особо, но Макс итак видел, что его сын самый красивый на свете. Пашка, надо же, Кнопка запомнила. В один из вечеров, когда он разглагольствовал на тему будущей жизни, то сказал, что первого хочет сына, и чтобы непременно назвать в честь своего отца, потому что он сильный и крепкий, несгибаемый, как могучий дуб. Вот и Пашка будет таким же. Макс все сделает, чтобы воспитать из него достойного человека, настоящего мужика.

Пашка вздохнул, как старичок, запыхтел и издал звук, присущий всем младенцам, у которых часто отходят газики. Странно, но Макса это умилило ещё больше, и он боялся, что от улыбки у него просто может треснуть рот, хорошо мама хирург, сразу зашьет, пришла дурацкая мысль.

Макс постоял ещё немного, провел костяшкой согнутого указательного пальца по ладошке малыша и направился к кровати.

Кнопка спала, подложив ладони под щеку, такой маленький ангелочек. Рыжие волосы рассыпались по подушке. Полная налитая грудь мягко вздымались и опускалась. У Макса аж в кончиках пальцев закололо, так хотелось к ней прикоснуться, ощутить ее тепло, чтобы осознать, что она реальная, а не очередной его мучительно – кошмарный сон. Но мама дала четкое предостережение, и Максим понимал, что если к ней прикоснется, остановиться уже не сможет. Сжал руки в кулаки, делая глубокие вдохи и выдохи. Через несколько минут сердцебиение успокоилось, дыхание начало выравниваться. Максим опустился на ковер, прислонившись спиной к тумбочке, рядом с изголовьем кровати, щекой прислоняясь к матрасу.

Ноздри защекотал знакомый запах, Максим закрыл глаза, наслаждаясь ароматом, от которого пекло в груди.

Глава 22

– Эль, мы приехали.

Эля, именно так, не Кнопка, рыжая или на худой конец мелкая. Нет, вот это интеллигентно-отстраненное Эля. Холодное, как замороженная рыба. Ее буквально каждый раз в холод и бросало, когда Максим так ее называл. С другой стороны, это ее имя и большинство людей, чтобы к ней обратиться использовали его. Только он никогда Эльку так не звал, оттого и чувствовался какой-то дискомфорт.