Красная комната

Перед домом, в котором мы живем, была прелестная дубовая роща, которая давала приятную тень; к тому же она защищала нас от морского ветра. Я ничего не понимаю в деревьях и вообще далек от природы, но люблю тень, когда жарко. В одно прекрасное утро я поднял шторы и не поверил своим глазам! Прямо перед нашими окнами расстилался залив, а в заливе, примерно в кабельтове от берега, стояла на якоре шхуна. Вся роща была вырублена, а на пне сидел Исаак, читал Евклида и считал деревья, по мере того как их грузили на шхуну. Я разбудил Фалька; он был в отчаянии, ужасно рассвирепел и затеял перебранку с Исааком, который на этой операции положил себе в карман тысячу риксдалеров. Рыбак получил двести – больше он и не просил. Я очень рассердился – не из-за деревьев, а потому, что сам не додумался провернуть это дело. Фальк утверждает, что это в высшей степени непатриотично, но Исаак клянется, что убрал «весь этот древесный хлам», чтобы с берега открывался красивый вид на залив, и на следующей неделе он намерен взять лодку и с той же целью осмотреть соседние острова. Жена рыбака проплакала целый день, а ее старик отправился на Даларё купить ей красивую материю на платье; двое суток о нем не было ни слуху ни духу; вернулся он совершенно пьяный, и лодка оказалась пустой, а когда старуха спросила про материю, старик ответил, что где-то забыл ее.

До свидания! Напиши мне поскорее и расскажи несколько скандальных историй, а еще позаботься о наших ссудах!

Твой смертельный враг и поручитель

X. Б.

P. S. Я прочел в газетах, что собираются создать Банк государственных служащих. Кто вкладывает в него деньги? Во всяком случае, держи это под контролем, чтобы в свое время забросить туда маленькую бумажку.

В связи с предстоящим присуждением мне ученой степени лиценциата прошу тебя опубликовать в «Сером плаще» следующую заметку:

Научное открытие. Кандидат медицинских наук Хенрик Борг, один из наших выдающихся молодых врачей, в результате зоотомических исследований в стокгольмских шхерах открыл новый вид из рода Clypeaster, который он весьма точно назвал maritimus.

Кожа животного покрыта чешуей и наростами в виде шипов. Это существо вызвало живейший интерес в научном мире.

Письмо Арвида Фалька Бэде Петерссон

Нэмдё, 18 августа…

Когда я брожу по морскому берегу и вижу дербенник, пробивающийся сквозь песок и гальку, мне вспоминается, как всю зиму ты цвела в трактире на маленькой Новой улице.

* * *

Не знаю ничего приятнее, чем лежать, растянувшись на прибрежной скале, смотреть на море и чувствовать, как обломки гнейса щекочут ребра; и тогда меня вдруг охватывает тщеславие, и я воображаю себя Прометеем, а орел – это ты! – лежит в мягкой постели на Песчаной улице и ест ртуть.

* * *

От водорослей нет никакой радости, пока они растут на дне морском, но когда волны выбрасывают их на берег и они гниют, тогда они пахнут йодом, исцеляющим от любви, и бромом, исцеляющим от безумия.

* * *

На земле не было ада, пока не появился рай, то есть женщина! (Старо!!)

* * *

Далеко-далеко на взморье в небольшом гнезде живет пара гаг. При мысли о том, что размах крыльев у гаги составляет два фута, невольно задумываешься о чуде, а любовь – это чудо! Во всем мире я больше не нахожу себе места.

Письмо Бэды Петерссон асессору Фальку

Стокгольм, 18 августа…

Дарагой Друг!

я только что палучила от тебя письмо но не могу сказать что я ево паняла, но я слышала что ты думаешь, что я была на Песчаной улице, но все это неправда и я знаю, что это болтает про меня этот негодяй, а это неправда и я уверяю тебя, что я люблю тебя так же сильно как и раньше и часто очень хочу увидить тебя, но это мне наверно удастся нескоро.

Твоя верная Бэда.

Поскриптум. Дарагой Арвид, не можешь ли ты помочь мне тридцатью риксдалерами до пятнадцатого, а пятнадцатого я обизательно тебе их верну, потому что сама получу деньги. Я очень болела и иногда мне так грусно что хочется умереть. Хозяйка кафе такая дрянь, что приревновала меня к этому толстому Берглунду и поэтому я оттуда ушла, все что они болтают про меня это только клевета и неправда. Будь здоров и не забывай свою

Бэду.

Можешь послать деньги Хульде в кафе, и она мне их передаст.

Письмо кандидата Борга литератору Струве

Нэмдё, 18 августа…

Консерватор и мошенник!

Ты, очевидно, растратил наши деньги, поскольку, во-первых, я не получил их, а во-вторых, мне прислали из Банка сапожников требование об уплате долга. Ты думаешь, что можно безнаказанно воровать, если у тебя «жена и дети»! Немедленно отчитайся в своих действиях, а не то я приеду в город и устрою скандал!

Заметку в «Сером плаще» я прочитал, и, разумеется, в ней есть опечатки: вместо «зоотомические» напечатано «зоологические», а вместо «clypeaster» – «crupeaster». Надеюсь, что тем не менее ее прочитали с интересом.