Красная королева (СИ)

Сын глянул на меня с любопытством и уселся поудобнее.

— Я помню, что ты всегда умела меня удивлять, мама.

— Через много лет, мальчик мой… Через очень много лет, Алекс, когда меня уже точно не будет на свете, да и ты, скорее всего, будешь стариком… Жители Александрии захотят свободы. Я не знаю, что и как сложится в будущем, но послушай моего совета: если… нет, не «если», а — когда… когда этот момент наступит — помоги им.

— Помоги? В каком смысле, мама?

— Признай их отдельным государством. Признай это добровольно, или ты получишь полноценную войну на много лет. Может случиться так, Алекс, что даж ты не доживешь до этого момента. Даже скорее всего — не доживешь. Но я бы хотела, чтобы мои правнуки и пра-правнуки меньше воевали.

— Странный разговор, мама. Откуда ты можешь знать, что будет через пятьдесят или сто лет?

— Считай, малыш, что Господь послал мне видение. Эти люди, которых сейчас ссылают туда — преступники. Однако у них будут дети, а у их детей — свои дети. И вот эти потомки не виноваты перед Луароном. Однако и торговцы, и королевская казна считает Александрию собственными землями, где они могут брать все, что захотят. А ведь эти самые потомки, по сути, никому и ничего не должны. Поверь, что это будет совсем не худший политический ход. Если ты вложишь эту мысль моим внукам с детства, то они передадут ее своим детям. Кроме Луаронской части Александрии существует еще и часть, принадлежащая Сан-Меризо. Тот континент — он огромен. Там могут появиться и основать свои города и поселения и другие страны. Все поселенцы, рано или поздно, объединятся и потребуют свободы. Ты представляешь, сын, каких масштабов может достичь война? Она будет идти и на суше, и на море. Это будет разорять как Луарон, так и Александрию. Пойми, сейчас Александрия — как человеческий младенец, которого нужно кормить, согревать и воспитывать. Но рано или поздно малыш вырастет и ему нужна будет своя собственная, отдельная от вас, жизнь. С ними можно будет торговать, договариваться, но вы не сможете всю жизнь держать этого младенца в люльке.

— Я уловил аналогию, мама. Меня немного пугает твоя уверенность. Ты говоришь о временах, которые придут только через долгие-долгие годы, может быть, через сто лет, но говоришь ты так, как будто точно знаешь.

Я встала у сына за спиной, положила руки на плечи и совсем как в детстве, чмокнула его в макушку. А потом повторила:

— Считай, что у меня было видение, Алекс.

* * *

В самом начале осени «Звезда» и «Жемчужина» покинули порт Сольгетто, под охраной шести военных фрегатов. Я считала, что нам хватило бы и трех, но Алекс настоял на своем. Однако не сразу наш путь пролег в сторону Александрии. Через некоторое время мы пришвартовались в Грондо, и еще пять дней добирались по суше.

По моей личной просьбе никакой официальной встречи не было: я прибыла в герцогство Валкурия инкогнито, как некая госпожа Летрон. Разумеется, вымышленное имя не играло почти никакой роли — все прекрасно знали, кто я такая. Зато оно замечательно избавляло меня от всех возможных и положенных статусу королевы официальных мероприятий — приемов и балов.

Мне отвели гостевые комнаты в семейном крыле и все возможное время я проводила с дочерью и своим первым внуком.

Реальная встреча с ними потрясла меня до слез. Когда Элиссон вбежала ко мне в комнату и с криком «мама» кинулась обнимать… Это был четкий момент осознания, что я не зря прожила большую часть своей жизни.

Моя девочка действительно прекрасно ладила с мужем, у них были теплые и доверительные отношения. Кристиан, по мере возможности, очень старался оберегать свою жену от нудных протокольных мероприятий, но…

Разумеется, в каждой бочке меда есть своя ложечка дегтя. Элиссон еще повезло, что это именно ложечка, а не полноценный черпак. Вдовствующая герцогиня, свекровь моей девочки, действительно никогда не лезла в политику и не имела привычки указывать сыну, как ему следует поступить в том или ином случае. Однако она, любящая детей, несколько раз рожавшая и вырастившая столь прекрасного сына, совершенно точно знала, что полезно. а что крайне вредно новорожденным. На этой почве и возникали конфликты между свекровью и Элиссон.

— Ты представляешь, мама, она требует, чтобы Ференца до трех лет носили на руках со связанными ногами! Утверждает, что иначе у ребенка будут кривые ноги!

Я засмеялась ее искреннему негодованию и сообщила:

— Моя свекровь, твоя бабушка, покойная королева Ателанита, тоже считала, что до полутора лет ребенку ходить нельзя. К сожалению, девочка моя, я тогда была слишком слаба, чтобы спорить с ней. Но, в отличие от меня, у тебя вполне разумный муж. Если хочешь, я попрошу Жанну прочитать большую лекцию о маленьких детях. Весь вопрос, согласится ли он?

— О, мама, ты меня просто спасешь! Кристиан вовсе не глуп, но о здоровье Ференца он очень беспокоится и просто не знает, кто из нас прав: я или его мать.