Красная королева (СИ)

— … а самое обидное, ваша светлость, что кардинал так и не прислал мне ни одной книги! Я очень жалею, что отец мой не уделял достаточно внимания образованию моему и моих сестер. Сейчас я смотрю на королеву-мать и думаю о том, что ее знание истории Луарона и церкви гораздо глубже моих. Увы, мне даже не дают исправить собственное несовершенство.

«Крючок» я закинула, оставалось ждать реакции герцога. Если он сейчас начнет выговаривать мне, что дело королевы — рожать наследников, то значит, я не там ищу. Однако герцог не разочаровал меня:

— Удивительно, ваше королевское величество, слышать столь мудрые мысли от столь юной женщины, — казалось, герцог и в самом деле был удивлен. Но в то же время в его удивлении проскальзывала изрядная доля удовольствия. — Я буду счастлив, моя королева, если вы позволите услужить вам этой мелочью. В моем доме прекрасная библиотека, начало которой положили еще предки. Я почту за честь помочь вам узнать все, что вы только пожелаете!

— Буду признательна вам, герцог де Роган. Если бы еще нашелся человек, способный помочь мне разобраться во всем этом… — я нарочно не закончила фразу, давая возможность герцогу предложить мне учителя.

К сожалению, титул королевы накладывал на меня ограничения. Просить — дело не слишком королевское. Но я знала точно: я умею быть благодарной. Рано или поздно я окажу герцогу любую помощь, которая ему понадобится. Разумеется, если это не пойдет во вред моему сыну. Невысказанная просьба об учителе изрядно удивила герцога. Он даже уточнил:

— Вы хотите сказать, ваше королевское величество, что желаете найти хорошего учителя?

Я подняла голову, прямо посмотрела ему в глаза и ответила:

— Да.

Пожалуй, именно эту минуту можно считать началом нашего союза. Если герцогу де Рогану я доверяла инстинктивно, выбрав его как единственного человека, проявившего жалость, то Саймера де Богерта я также инстинктивно опасалась.

Каждый раз, когда нам приходилось общаться с де Богертом, а в последнее время это происходило все чаще, я ощущала рядом с собой змею. Огромную такую анаконду, способную кинуться без предупреждения. Никаких признаков агрессии типа раздутого капюшона не будет — у анаконды нет капюшона. Случись нужда, будет молниеносный бросок и ядовитый укус. Я была крайне аккуратна в беседах с ним. Иногда включала «дурочку», но делала это очень осторожно. Герцог был самоуверен, но вовсе не глуп. Я его боялась.

Преимущественно в разговорах с ним я жаловалась, показательно «страдала» от обид, нанесенных королевой-матерью, «мучилась» от невозможности навещать дофина, плакалась на то, что Лисапета вытеснила меня из сердца мужа и так далее.

Время бежало. Королева-мать все также высказывала мне свое пренебрежение, стараясь унизить меня при любом случае. Однако вскоре, благодаря покровительству герцога де Богерта, король установил между мной и матерью некое хрупкое равновесие. Очень надеюсь, что, считая меня молодой дурочкой и вечной страдалицей, герцог все чаще работал в мою пользу. Более того, думаю, именно он уговорил моего мужа сделать мне подарок.

В один прекрасный день, когда я навещала супруга, король с самодовольной улыбкой лично подал мне в руки футляр, сопроводив это такими пафосными словами:

— Моя королева! Этот дар подчеркивает мою признательность вам за рождение сына.

Красная лаковая коробочка, узкая, но длинненькая, лежала на моей ладони, пока я, приседая и кланяясь, благодарила мужа. Однако, похоже, слов благодарности ему было мало. Он жаждал восхищения и потому, перебив меня, приказал:

— Откройте, Элен.

Подарок был поистине королевский. На белоснежном атласном ложе лежали прекрасно ограненные камни. Камни без оправы, что только подчеркивало их красоту. Огненный рубин в форме сердца, роскошный сапфировый маркиз и просто огромный изумруд классической огранки. Я искренне была восхищена красотой драгоценностей. Очевидно, король почувствовал эту искренность в моих словах, и это польстило ему. Во всяком случае, именно после того, как я вынула огромное рубиновое сердце, полюбовалась им на свет и, поцеловав камень, уложила назад в атлас, его величество самодовольно произнес:

— С этого дня, Элен, я разрешаю вам посещать моего сына по утрам. Все, как вы хотели, моя королева.

Уверена, что этой милостью я обязана герцогу де Богерту: он в это время стоял за стулом короля рядом с Лисапетой и с гордостью улыбался мне, давая понять, чьими словами сейчас говорит король. Гораздо забавнее выглядела Лисапета. На ее окаменевшем лице были написаны такое искреннее раздражение пополам с завистью, что я с трудом сдержала улыбку. Между тем его величество продолжал:

— Я знаю, Элен, что завтра вас собирается навестить лорд Ферзон. Надеюсь, вы сочтете нужным сообщить вашему отцу об этом скромном подарке.

«Восхищаясь» собственным мужем, я с трудом сдержала улыбку и почтительно ответила:

— Ваше королевское величество! От вас невозможно что-либо скрыть! Меня удивляет, что вы столь занятой государь, находите время, чтобы вникать в такие мелочи, как визит посла. Меня просто поражает это ваше искусство!