Красная лента

Миллер опустил глаза. Он чувствовал груз ответственности. Он вспомнил обещание, данное Наташе Джойс. Ощущение потери и крушения стольких надежд захлестнуло его, словно пунами. Миллер чувствовал себя больным, одиноким, уставшим человеком. Вопрос заключался в том, имело ли значение хоть что-то. Он хотел знать, какое право имел Джон Роби разрушить его жизнь и разбросать ее кусочки.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила Мэрилин. — Ты хочешь, чтобы я нарушила закон? Чтобы я нарушила протокол? Ты хочешь, чтобы я провела вскрытие и не включила это в отчет?

— Я хочу знать, кто он, Мэрилин, вот и все. Я хочу знать, кто этот парень. Я знаю, как он умер. Я знаю, что с ним произошло. Я знаю, что кто-то обвязал вокруг его шеи ленту и запер его в багажнике машины, а потом сжег машину дотла.

— У него вокруг шеи была обвязана лента?

— Если верить Грегу Рейду, да.

— О боже, нет!

— Да. В бардачке была обнаружена целая коллекция разных лент.

— Тогда кто это? — спросила она.

Миллер покачал головой.

— Я не знаю кто. Мне надо выяснить это, и ты единственный человек, которому я могу доверять.

— Доверять? Так в этом все дело? Ты считаешь, что кто-то охотится за тобой?

Он не ответил.

— О боже! — прошептала она. — Это начинает меня пугать!

Миллер взял Мэрилин за руку и посмотрел ей в глаза. Какое-то мгновение ему казалось, что она не хочет смотреть на него.

— Ты можешь сделать это? — спросил он. — Ты можешь узнать, есть ли у него имя?

— Куда поместили тело?

— Сказали, что в четвертую лабораторию.

Они направились к лаборатории. Мэрилин велела Миллеру держаться возле стены и подальше от дверей. Обожженные останки жертвы лежали на столе. Хэммингз включила верхний свет и набор ламп слева от стола. Достав из ящика стола пару латексных перчаток, она замерла перед почерневшим телом.

— Определенно мужчина, — чуть слышно сказала она, но Миллер услышал. — По всей видимости, около пятидесяти лет, возможно, за пятьдесят. Приблизительный рост — метр восемьдесят сантиметров. Заметны синяки, а также полосы сантиметровой ширины на запястьях и лодыжках. Видимо, был крепко связан чем-то, что оставило следы, как от пластика. Не исключено, что использована нейлоновая веревка или пластиковые наручники.

Миллер подошел ближе и увидел, как Хэммингз взяла с руки трупа образец кожи, который поместила в стеклянный приемник. Она подвергла его анализу ДНК. Пока приборы обрабатывали результаты, она подготовила скальпель.

— Будет немного больно, — тихо сказала она, ввела лезвие в подошвенную дугу и соскребла образец запекшейся крови. Потом перенесла его со скальпеля на крохотную тарелочку и прикрыла ее.

— Две аллели, — сообщила Мэрилин, определив тип крови. Она так сосредоточилась на работе, что Миллеру почудилось, что она забыла о его существовании. — Каждая аллель идет от определенного родителя. В данном случае одна аллель была доминирующей А, а другая О.

Миллер отвернулся. Он ощущал почти физическое напряжение, словно на него со всех сторон давила тень, источник которой невозможно было определить. Он попятился и опустился на стул, боясь упасть. Наклонившись вперед, он уперся локтями в колени и сложил ладони перед собой.

— Я не знаю, зачем сюда пришел, — сказал он.

Мэрилин повернулась и посмотрела на него.

— Я не смогу снять отпечатки пальцев, — сказала она. — Его руки слишком сильно обгорели. Тут мало материала, с которым я могу работать, Роберт.

Миллеру хотелось встать, оставить в покое обгоревшие останки неизвестного человека и исчезнуть. Либо вернуться в прошлое и не принять вызов к дому Шеридан одиннадцатого ноября. Он хотел, чтобы это стало чужой проблемой, не его, но это было не так, и теперь это стало также проблемой Мэрилин Хэммингз, и Грега Рейда, и даже, в определенном смысле, Эла Роса, поскольку если один напарник идет ко дну, то другой тонет вместе с ним.

Машина запикала. CODIS [18]выдала нулевой результат. Вообще ничего.

— Значит, мы никак не можем выяснить, кто это такой? — спросил Миллер, уже зная ответ на свой вопрос.

— Ты знал это еще до того, как набрал мой номер, — ответила она. — Ты знал, что это будет тупик.

Миллер промолчал.

— Почему? — спросила она.

Миллер посмотрел на Мэрилин.

— Боже, Мэрилин, я не знаю! Из-за того, что случилось раньше. Потому что ты, казалось, понимала мои чувства, когда меня хотели распять за то, что произошло с Томасом и той проституткой.

Хэммингз промолчала. Она стянула перчатки и швырнула их в бак для мусора. Потом подошла и села рядом. Она взяла Миллера за руку и, когда он повернулся, взглянула ему в глаза. Миллеру стало неловко. Он знал, какой сейчас последует вопрос.

— Она была просто проституткой?

Миллер закрыл глаза.

— Ответь на вопрос, Роберт. Она была просто проституткой или было что-то еще?

— Она была просто проституткой, — ответил Миллер.

— Ты когда-нибудь…

— Что? Спал ли я с ней? Трахал ли я ее?

— Не злись. Ты попал в ту историю не из-за меня. Не надо срывать злость…

— Извини, — перебил ее Миллер. — Мне очень жаль. Вся эта история злит меня. Ты права. Дело не в тебе. Черт, я схожу с ума!