Красная лисица

Политические движения типа наповцев ненавидели и презирали мафию и все ее щупальца. Для экстремистских левацких движений организованная преступность представляла опасность как источник неограниченного влияния на рабочий класс, которое базировалось на страхе и всевозможных репрессиях, что в свою очередь ослабляло наповцев, кроме того, мафиози имели своих людей в высших эшелонах власти. В той революционной борьбе, которую вел Джанкарло, под первыми номерами в списках врагов фигурировали как раз эти мафиозные бонзы, владевшие огромными деньгами и имуществом. Продажные и презренные!.. Поэтому вообще–то Клаудио был для Джанкарло противником, но ему пришлось смириться с этим, поскольку в данный момент ему была необходима хоть чья–то поддержка. К тому же, он постарается использовать его в своих целях. Если бы Клаудио был потрезвее, если бы его ограниченный разум был более осторожен, он не пошел бы на эту связь. Но сейчас Клаудио был слишком благодушен и утратил присущий ему инстинкт самосохранения.

В голове у Джанкарло уже стали зарождаться контуры будущего плана. Надо только как следует все обдумать, отшлифовать, чтобы получился идеальный вариант. Это был план, как освободить Франку. Джанкарло отчаянно тосковал по ней, по ее телу, ямочках на щеках, ослепительной улыбке, по ее бесстыдной любви. Он хотел ее так, что все его тело дрожало в пылу страсти, а в низу живота начинало ныть при воспоминании о ней. Франка, Франка!.. — это был его беззвучный крик.

Они шли, вдыхая влажный вечерний воздух. Активист подпольной террористической организации и похититель из мафии шли, обняв друг друга за плечи, голова к голове, оба, накачанные пивом, в поисках кафе, чтобы подкрепиться тарелкой спагетти.

* * *

Зажатая в дорожной пробке на Раккорде Аннуларе, где были блокированы оба ряда и никуда нельзя было двинуться, Виолетта Харрисон извергала из себя крики возмущения и брань. За восемь минут ей удалось проехать лишь сотню метров. На заднем сиденье ее машины лежала пластиковая сумка со свернутым полотенцем. Она зло бросила его туда, когда обнаружила, что оно все было мятым и имело неопрятный вид. Под сумкой было аккуратно разложено розовое в горошек, ни разу не надеванное, бикини.

Она понимала, что должна оставаться дома, в своей квартире и сидеть у телефона. Это было бы самым правильным с ее стороны. Но желание освободиться от всего этого кошмара победило. Она вышла из дома, села в машину и поехала на пляж.

Ступая по песку голыми ногами, она осознавала, какую смехотворную картину представляет. Слегка прищурившись, она бросала взгляды на молодых парней с бронзовыми торсами, голыми ногами и мускулистыми плечами. Она явно искала кого–то, но найти не могла. Люди на пляже обращали на нее внимание, и она чувствовала себя униженной под их взглядами. Ведь она не какая–нибудь девчонка, а зрелая женщина — с широким лоном, налитыми бедрами, далеко уже не тонкой талией, и вот поддалась соблазну и пришла на пляж, чтобы снова встретиться с парнем, даже не зная его имени. Соленые, злые слезы безостановочно бежали по ее щекам, когда она снова садилась в машину в уже наступивших сумерках.

Если бы она пришла пораньше, в то время, когда она обычно появлялась на пляже, возможно, он был бы еще там. Мерзавец, он даже не подозревал, чем она пожертвовала, приехав сюда, чтобы увидеться с ним! Он не понимал, какую боль ей причинил. Тварь!..

Прости, Джеффри... Бог свидетель, это было выше моих сил... Я даже погладила бикини...

* * *

Майкл Чарлзворт ехал на велосипеде домой, без энтузиазма, не получая никакого удовольствия от легкости, с которой он обходил сбившиеся в пробку, медленно движущиеся автомобили, не обращая внимания на толчею. Обычно он наслаждался своим велосипедным превосходством, сегодня никаких эмоций это не вызывало.

Встреча с Послом прошла, как он и ожидал. Запас благодушия Его Превосходительства иссяк во время ленча. Теперь он точно придерживался функций, возложенных на посольство протоколом.

— В этом преступлении, каким является похищение человека, для нас нет поля деятельности, — заметил Посол, держа между пальцев зажженную сигару. — Это дело самой корпорации, черт возьми. Они должны решить — платить или нет, и как вести переговоры. Лично я думаю, исходя из местных традиций, что у них нет выбора. К тому же корпорация может себе это позволить. Будем надеяться, что все это закончится так быстро, как только возможно в данной ситуации. Но не забудьте о юридических тонкостях. Если они не будут осторожны то могут вляпаться во всевозможные проблемы с законом. Это не значит, что я не переживаю за них, просто это чревато, и мы не должны вмешиваться. Поэтому я не вижу необходимости глубже влезать в это дело, пусть остальное делают те, кого это непосредственно касается.