Красная Луна (СИ)

По перрону послышались недовольные вскрики и нецензурная брань. Те, кому нужны были первые вагоны, помчались назад, сталкиваясь по пути с теми, кому были нужны последние.

Я привстал на носках и обнаружил восьмой вагон в двадцати метрах слева. Пробившись сквозь толпу, я остановился рядом и начал наблюдать за спрыгивающими на перрон людьми.

Вот, молодой парень, бодро соскользнувший вниз, с двумя сумками в руках. Едва он прошел пару метров, как на шее у него уже висела смуглая брюнетка.

Вот почтенная женщина, которую встречает с цветами целая семья. Измазав всех своей недорогой помадой, она отходит в сторону. А на перрон спрыгивает…

… Она! Какой-то тонкой, неизведанной, но безошибочной интуицией я понял, что это она. Минимум косметики и максимум красоты, добрые, такие же, как у отца, глаза не могли принадлежать кому-нибудь другому на этом перроне.

Она поправила прическу, вскинула на плече сумку и оглянулась в поисках отца. Затем, безнадежно покачала головой и поплелась к вокзалу. Я шел чуть сзади, стараясь не догонять, и не отставать от нее. Мне хотелось еще несколько секунд понаблюдать за ней со стороны.

Наташа явно не торопилась: пройдя внутрь вокзала, она остановилась у игральных автоматов, и минуту вглядывалась в мелькающие на экранах заставки, видимо вспоминая детство.

Потом, она минуты две рассматривала прессу в газетном киоске. Когда я уже собрался подойти, она, наконец, выбрала красочный журнальчик, засунула его себе в сумку и двинулась в сторону запасного выхода, причем с такой скоростью, что мне пришлось за ней бежать.

Выбежав на свежий воздух, я быстро завертел головой: её нигде не было!

Вот же, дурак! Надо было сразу с ней знакомиться — как я теперь в глаза Митько посмотрю?

Сзади послышались быстрые шаги, меня неожиданно схватили и завели руки за спину. Я почувствовал у своей щеки леденящее прикосновение газового баллончика.

— Дернешься, — послышался за спиной отчаянный женский голос. — Прысну тебе в лицо. Понял?

— Понял, — я старался не двигаться.

— А теперь отвечай на вопросы. Почему ты за мной следишь? Что тебе нужно?

— Тебя этому папа научил?

— Причем тут мой отец? Отвечай!

— Я от Сергея Ивановича. Он попросил меня тебя встретить.

— Ты врешь.

— Почему, вру? Я прохожу у него стажировку, удостоверение в правом кармане куртки.

Продолжая держать меня под «прицелом» баллончика, Наташа достала из моего кармана «корочки» и внимательно их рассмотрела.

— Ладно, — сказала она опустив руку с оружием вниз. — А почему ты сразу ко мне не подошел?

— Просто, — замялся я. — Ну что пошли?

— Куда?

— На трамвайную остановку.

— Пошли.

— И часто тебе приходится доставать из сумочки газовый баллончик? — спросил я, когда мы не спеша шли по аллее.

— Не очень. Пристают часто, но в большинстве случаев несерьезно.

— Глаз на слежку у тебя наметанный.

— Да уж, — засмеялась Наташа. — А почему папа не смог меня встретить?

— У него дела важные…

— Важнее меня?

— Ну, нет, наверное. Просто их нельзя отложить.

— Он здоров?

— Да, — уверенно ответил я. — А ты на каком курсе учишься?

— На третьем, — ответила она и отвела голову в сторону.

Ничего лучше, этой пустоголовой беседы у нас не получалось.

— Вон мой трамвай подъезжает, — сказала Наташа, и мы припустили бегом.

— Тебе по пути? — спросила она.

— Нет.

— Тогда я дальше одна поеду, — она легко запрыгнула на ступень трамвая и помахала мне на прощание.

Я помахал в ответ, глупо улыбаясь.

А ведь мне было по пути…

* * *

Шутов выглядел ужасно усталым. Красные опухшие глаза, руки, неуклюже держащие сигарету, и обвисшие щеки говорили о том, что Лев Николаевич вчера либо мало спал, либо много выпил.

— Привет, Владимир, — вяло сказал он и взялся за голову. Рядом с ним у стола сидел мужчина в черной куртке с наручниками на запястьях.

— Здравствуйте. Меня прислал Сергей Иванович за бумагами, — произнес я.

— Ах, да, — он достал из стола папку и добавил: — Посиди здесь, я сейчас закончу.

Он начал что-то писать, зевая каждые полминуты. Потом посмотрел на часы и застонал:

— Черт! Опаздываю! — Шутов посмотрел на меня и сказал: — Ко мне сейчас придут этого голубчика опознавать, а я еще подставных и понятых. Владимир, помоги, будь другом.

Я кивнул и нехотя поплелся на улицу. Кто сейчас захочет тратить свое драгоценное время на то, чтобы сидеть неизвестное количество времени в милиции. Тем более, когда об этом просит молодой работник.

Я огляделся. Ага, вот двое стоят у джипа и курят. Как раз подходят по возрасту. Я направился к ним и спросил:

— Ребята, не хотите ли побыть понятыми?

— Чего? — надвинулся на меня мужик с лицом кабана. — Витек, ты чего-нибудь понял?

— Он, похоже, хочет нас в милицию забрать, — ответил Витек.

— Иди отсюда, придурок, пока не получил, — грозно сказал Кабан.

— Не хотите, как хотите, — я отошел в сторону. Вот же свиньи! К ним по вежливому, а они, козлы, сразу посылают. И чего они вообще здесь делают? Может, у них в джипе оружие или наркотики или что покруче. Проверять свою догадку я не стал, кое-как нашел двух понятых и двух подставных лиц, и вернулся в отделение.