Красная машина. Юниор 2 (СИ)

В этот момент, со стороны улицы, где задний вход, подошли двое. Я знал их очень условно. Лично не общался. Бог миловал. Но вроде кто-то из местных, типа, авторитетов. Или приближенные к авторитетам. Какая-то такая хрень. Судя по всему, начались "предъявы", мол, правильные, порядочные люди не понимают, что происходит. Мало того, Виталика домой мусора отпустили. Все же в курсе, как и за что его забрали. И тут вдруг такой неожиданный пердимонокль. Люди пока ничего не утверждают, фактов нет, но имеется сомнение. Не начал ли Виталик с ментами сотрудничать. А тут еще такое вопиющее непотребство. На работу устроился. Нехорошо. Плохой пример Виталик подает молодым, неокрепшим умам.

Я поставил очередной ящик сверху образовавшейся мандариновой колонны, и быстрым шагом пошел к отцу. Но волновался зря. Это ж батя.

— Слушай, Позя, ты за вот то, что я ссучился, ответишь, конечно. Я тебе чепушило, что ли? А? Ты мне вот это предъявляешь. Отпустили, значит, так надо. Ясно? Не тебе своим жалом водить. Не дорос еще. А все остальное, — Отец махнул рукой, имея в виду магазин и работу, — Вообще никого не касается. Я Академию, в отличие от тебя, от и до прошел. Есть вопросы, ставь в известность людей. Они с меня спросят. А таскаться сюда не надо. Ты мне воздух портишь.

Батя сплюнул этим двоим под ноги, развернулся и подошел ко мне, видимо, чтоб я не подошел к ним.

— Не надо, сын. Там я без тебя разберусь. Ты, давай, вон, заканчивай и дуй отсюда.

Причём теперь, каждый раз, когда возвращался домой после тренировки, батя расспрашивал, как все прошло. Что нового. Нового особо ничего не было. Ежедневная работа. Но он прям выпытывал у меня каждую деталь.

Когда я вернулся после игры, он требовал подробностей. Внимательно слушал, на каждом слове останавливал, высказывая мнение или задавая вопросы.

В общем, я ни черта не понял, как так вышло. Но отец вдруг оказался тем человеком, о существовании которого я всю свою жизни даже не догадывался.

Новый год мы, кстати, встретили вдвоем. Мать так и не появилась. Алеша, что логично, тоже. Иногда я думал о том, что будет с ним дальше, в свете новых обстоятельств. Но мысль эту гнал. Ситуация с отцом тоже оставалась мне не понятной. Его реально не трогали. А что там произошло, почему отпустили и чего ждать дальше, он не рассказывал. Уходил от темы.

В любом случае, праздники прошли. Наступил тот самый момент, когда я должен был ехать в Москву.

Глава 10

В Москву было решено отправить со мной мать. В принципе, логично. Сергей Николаевич в данной ситуации не мог бросить все и нянчится со Славиком Беловым дальше. Я у него не один, так-то.

— Ну, не мне же ехать? Отличная рекомендация на новом месте выйдет. Я же и двух слов не смогу связать без мата. А если свяжу, так один хрен там половина "по фене" получится. Нет, мне нельзя. — Категорично заявил отец. — А то, чего доброго, Славка недолго там пробудет. Не зря говорят, что встречают по одежке.

Я спорить не стал, потому что в его словах была очень большая доля истины. По сути, если честно, я мог бы и сам поехать. Не маленький. Что ж, до интерната не доберусь? Документы сам не оформлю? Двадцать с лишним лет в своей обычной жизни мотался по всяким командировкам, встречам, переговорам. Да и вообще, отлично разбираюсь, что, как, куда. Но, во-первых, об этом знаю только я. Во-вторых, как ни крути, официально Славик несовершеннолетний. И это будет очень странно. Если явится подросток один, из города, который находится в пятиста километрах. Времена Ломоносова закончились лет двести назад. Когда можно было из Архангельска в столицу пешком рвануть, а потом сказать, здравствуйте, я пришёл. Берите меня учиться.

С матерью, я так понял, вопрос нашей совместной поездки был изначально решен. До внезапного поворота в жизни нашей семьи. В данном случае, по-любому ехать нужно кому-то из родителей.

Имел ли я на нее обиду? Скорее, нет, чем, да.

Славик — в достаточной мере самостоятельный. Ему присмотр не нужен. Он уже много лет живет своей, особой жизнью. Если взять меня и отца, то батя нуждается в пригляде гораздо больше. Это факт. Он хоть и пытался теперь, в свете новых обстоятельств, вести себя, как настоящий родитель, но при этом, все равно оставался каким-то неприспособленным к жизни.

Что там у матери с отцом на самом деле, понять сложно. С какого перепугу ее переклинило именно сейчас, не знаю. Вернее, догадываюсь. Но прежде, чем делать выводы, нужно все-таки поговорить. Столько лет жила, многое терпела, на многое закрывала глаза, а тут зашел бзик. Это их отношения. Судить по внешним, очевидным признакам сложно.

То, что она ни разу не приехала за месяц, значит, на это были свои причины. Наверное, в настоящие четырнадцать лет, я бы отнесся к этому иначе. Скорее всего, психанул бы, обиделся, решил, будто бросила. Но за плечами имелось много лет, которые дали мне возможность основательно переосмыслить свою жизнь и особенно свою юность. Да и детство тоже.