Красная маска

— У «Красной маски» нет местных агентов, это почти аксиома, — звучал его неторопливый голос. — Как же тогда ее люди информированы о Гориной, Шубине, Рогове, Белове?

— Это пока неизвестно.

— Каков излюбленный прием врага?

— Маскировка. Серая шляпа — маскировка, дактило–перчатки — маскировка, Змеев, — скорее всего, маскировка.

— Но враг уже в Алмазном институте, это почти аксиома. Какова же его маскировка в НИАЛе? И кого бы он хотел завербовать в свой состав?

— Рублева, прежде всего. Николова, далее профессора Гуляева. Хорошей добычей был бы и Корнилов — начальник спецчасти.

— Мог ли он завербовать этих людей?

Язин выдвинул ящик, достал из него зеленую папку и, перевернув несколько страниц, стал читать.

«Корнилов — старый работник, женат в третий раз, — покачал головой Язин, — немного донжуан, любит азартные игры, дома собираются компании.»

«Профессор Гуляев — имеет орден Трудового Красного Знамени, крупнейший алмазовед СССР, руководитель секретных изысканий НИАЛа».

«Рублев — за заслуги перед промышленностью алмазов награжден орденом Ленина, выдающийся синтетик».

«Нилов — потомственный геолог, многие годы на секретной работе, ведущий алмазовед СССР».

— Вывод бесспорен, — заключил Язин, — таких людей не завербовать.

Вот уже много дней, как Язин полагал, что человек от «Красной маски» проник в НИАЛ не подкупом одного из его работников, а загримировавшись под одного из старших людей.

— Враг знает секретные материалы института, — продолжал Язин, — знает он и наши шаги, быть может, направляет по ложному пути работу НИАЛа.

— Но что говорит против «Гипотезы двойника»?

Начальник БОРа вынул из папки голубой листок секретного доклада и прочитал:

«Данные визуального осмотра сотрудников института алмазов при АН СССР, Сверкальск, Озерная, 40.

В течение 25 июня — 6 июля осмотрено 77 сотрудников института с целью обнаружить на их лице грим. Осмотр проведен по системе «Дубль» с последующей перепроверкой. Проверено 5 руководящих работников, 10 старших и 20 младших научных сотрудников…»

Пропустив полстраницы Язин прочитал вывод:

«…из чего следует: на мужском персонале каких‑либо следов грима не обнаружено, у женщин гримировка обычная — окраска губ, волос и бровей, фальшивые косы…»

Полковник отложил бумагу и задумался. Точный и бесстрастный документ до основания разбивал его гипотезу–догадку. Но, не сдаваясь, Язин продолжал свой анализ:

— Какова внешность Савича?

— Рост средний, глаза серые, — тут начальник БОРа включил диктофон — прибор, записывающий человеческую речь, и продиктовал в него задание своим подчиненным:

«Возможно быстрее составить альбом цветных фотографий старшего состава НИАЛа. Сероглазых выделить в особую категорию».

Если враг заменил собой одного из ученых НИАЛа, — продолжал Язин, — то кто бы мог его разоблачить прежде всего?

— Члены семьи.

Взглянем на людей института с этой точки зрения, — плел дальше логическую ткань Язин. Здесь он достал из пачки новую бумагу.

«Рублев — семья в Свердловске, выписывать из Свердловска пока не намерен, неделями не выходит из лаборатории, из клиники геологов перешел в клинику партактива, сменил терапевта».

— «Сменил терапевта», — повторил Язин, — сменил прежнего врача, который немедленно бы заметил, если не перемену внешности, то организма.

«Нилов — днями и ночами сидит в лаборатории, сидит по лабораториям института, порой путает знакомых, вдовец, дома экономка, шестидесяти двух лет».

«Корнилов — оклад тысяча сто двадцать, общителен, частые гости, жена не работает, месяц провела на курорте «Предгорный» в Алупке, брал отпуск без содержания».

— «Отпуск без содержания», — опять повторил Язин. — Откуда средства? И был ли он в Алупке? — и Язин уже диктовал новое задание.

«Возможно быстрее через УКГБ проверить, отдыхал ли в октябре истекшего года на курорте «Предгорный» в Алупке, Крым, Корнилов Илья Иванович, начальник спецчасти НИАЛа. В любом случае получить с курорта портрет и произвести сопоставление.»

«Гуляев — убежденный холостяк, замкнут, имеет доступ к секретной документации НИАЛа, врачей не посещает из убеждений», — читал Язин дальше.

— Холостяк, без врача, кому ж заметить перемену, если квалифицированный грим, — задумчиво проговорил он.

— Перейдем к Змееву. Если Змеев — маскировочная ширма, то по чьему требованию его перевели в НИАЛ? — и Язин читал выписку из приказа по отделу кадров НИАЛа: