Красная маска (original ver.) (СИ)

После выписки из больницы, мы с ДонУном поехали ко мне домой, разыгрывать вернувшихся из отпуска. Договариваясь о мелочах и нюансах, заучивая то, что якобы делали всё это время, мы были такими озадаченными и серьёзными, что и близко не напоминали отдохнувших. Хотя ему, конечно, роль давалась легче. По поводу отсутствия фотографий я не волновалась. У меня уже последние лет пять было заведено так, что я не показывала фотоотчеты с вечеринок или прогулок с подругами родителям. Не потому что там было что-то из ряда вон, а просто потому, что это «личное» и «мама, не смотри!». А уж теперь, когда фотоаппарат должен ломиться от снимков с пляжными видами и интимными объятиями, и речи не шло о показе.

Выбравшись из машины, ДонУн открыл багажник и вытащил мой чемодан. Я механически попыталась взять его, но он тут же выхватил ношу, поругавшись, что мне ещё нельзя таскать тяжести. Однако я успела заметить, что чемодан легкий и смахивает на полупустой.

- А где мои вещи? – укоризненно воззрилась я на него. К нему-то мы не заезжали. Это он всё собирал.

- У меня, где же ещё, - как ни в чем не бывало, пожал он плечами. – ты же всё равно скоро ко мне переедешь, так чего их зазря туда-сюда перекладывать?

- А, может, не перееду? – с вызовом вздернула я нос.

- Вот и поэтому тоже они у меня, - ДонУн улыбнулся, поправив галстук. – теперь точно переедешь, всё равно ведь ничего тебе не отдам.

- Вредина, - улыбнулась и я. Он выплюнул жвачку в мусорную урну, готовясь ко второй встрече с будущими тестем и тещей, и стал приводить себя в порядок перед отражением в непрозрачных стеклах автомобиля. Я развернула его на себя и поцеловала, слизнув сладковато-мятный вкус свежести. Прикрыв глаза, мне хотелось продлить этот миг подольше. Почему мы не можем прямо сейчас оказаться один на один и не идти ко мне домой? Какая я становлюсь склонная к нескромному досугу… Дурной пример заразителен.

Взяв меня за плечи, ДонУн ответил вторым поцелуем и тоже постоял, замерев. Кажется, мы мыслили примерно об одном. Грустно вздохнув, он подхватил в одну руку чемодан, в другую мою ладонь, и мы пошли в подъезд.

Нас уже ждал накрытый стол и взволнованные родители. Мама бросилась обнимать меня и ДонУна, и я едва сдержалась, чтобы не пискнуть от её хватки. Бок выругался за непозволительные контакты. На нем и спать-то пока ещё было некомфортно. Придется повременить с тем, о чем я подумала внизу, обжимаясь с женихом. Под веселые и приветственные речи, мама вдруг подхватила меня под локоть и отвела чуть в сторону.

- По-моему ты похудела. И почему такая бледная? – беспокойно осмотрела она свою беспутную дочь, о чем явно думала, но не говорила. Представляю, какой для неё на самом деле был шок, что её примерная девочка и тихоня тогда привела парня, да ещё и умотала с ним за тридевять земель.

- Ну, мы… - сочиняя, что бы такого натуралистичного наболтать, да ещё избежать дальнейших вопросов и уточнений, я поняла, что правы были те, кто говорил прямо и откровенно, смущая тем собеседников. – мы почти из номера-то и не вылезали.

Мама застыла, поглядев на меня новым взглядом, словно я какая-то другая стала, словно меня подменили. Вдруг, схватила мои руки и, крепко их пожав, наклонилась ко мне ещё ближе.

- Золотой парень! – гордо и с достоинством прошептала она, смутив меня сильнее, чем надеялась я её. Зардевшись, я побрела за ней, тут же вернувшейся к нашим мужчинам и засуетившейся вокруг угощений. Покосившись на ДонУна, я огорченно признала, что толком-то и не поняла его «золотой» ценности. Хотя судя по воспоминаниям, обрывочным и неполным, мне нравилось происходящее. Но как же хотелось, черт возьми, скорее повторить и испытать это на трезвую голову!