Красная мельница

Ясно было одно, оборонительную войну СССР проиграет. Перебросить дополнительные войска с Западного направления невозможно. Во-первых, пропускная способность железных дорог и изношенность паровозного и вагонного парка не давали сделать это должным образом. Во-вторых, Польша, Финляндия и Румыния держали на наших границах серьезные силы, а ввиду проводимого в то время реформирования армии, численность РККА была уменьшена и ослаблять войска прикрытия на Западной границе было несвоевременно. Наступать, и наступать первыми, было необходимо, но как?..

В Москве приняли решение действовать наличными силами. Создать на базе имеющихся частей РККА маневренные группы и нанести внезапные точечные удары по китайским войскам, готовящимся к нападению на СССР. Операция должна быть молниеносной, приоритетной задачей считался захват ключевых дорожных узлов, разгром штабов и удары по выдвигающимся к местам боестолкновений китайским резервам. Главным методом была принята теория локального превосходства, притом что противник не мог определить заранее точное место удара советских войск. И обязательно – полное господство в воздухе.

Это была теория Блицкрига в чистом виде. Именно та теория, которую немцы, увы, успешно применили в 1941 году. В результате проведения в течение октября – ноября Сунгарийской и Маньчжуро-Чжалайнорской операций была одержана блестящая победа. 22 декабря в Хабаровске был подписан Протокол об урегулировании конфликта на КВЖД между СССР и Китаем и восстановлении положения, существующего на КВЖД до 10 июля 1929 года. 23 декабря начался вывод частей РККА с территории Маньчжурии».

* * *

– Я хорошо знаю о коммунах, то есть коллективных хозяйствах. Нам об этом читали в политлекциях на курсах красных командиров. Это просто замечательно, что земли много и вся она своя – нашенская, – в горячем душевном порыве, под хмельком, говорил отцу за ужином Спиридон.

Глубокий вечер. За окнами темно, но отец с сыном продолжали сидеть за столом, не могли наговориться. Тетя Елизавета давно отгостила и ушла.

– Надеялся, когда гонялся за семеновцами и японцами, а они за мной, что не покину седла, пока не выбьем их начисто. А вышло, что и после не расстаться с наганом и шашкой. Поэтому, когда предложили учиться в школе красных командиров, отказаться не смог. Вот и служу теперь в кадровой Красной армии, чтобы земляки могли спокойно пахать и сеять эту землю, сидеть в праздники на гулянках, кидать к потолку детишек, – признался откровенно Спиридон.

– Как ладно говоришь, сынок! И как хорошо! – смотрела, радуясь, на сына мать. Вздохнув, вспомнила об Афоне. Который год работает он на строительстве объектов первых пятилеток. Сначала письма приходили из Сталинграда. Там возводился тракторный завод. Затем из Харькова, где Афоню, как он сообщал в письме, назначили бригадиром цеха. И опять на строящемся заводе… Таком же, тракторном…

– Мне тоже последние письма от него из Харькова приходили, – уточнил Спиридон.

Спиридон промолчал родителям о второй части письма Афони, где тот по секрету делился со старшим братом своими размышлениями о тамошней жизни. Редко кому удавалось вырваться из деревни и устроиться на завод. Покинуть колхоз, пользуясь паспортом, можно было только с разрешения председателя сельского Совета. Крепостное право, только под красным флагом. Народ на Украине голодует, потому что хлеб полностью конфискован на нужды индустриализации.

«Ты гляди, какой смелый», – мысленно упрекал Спиридон младшего брата за вольнодумие, второпях сжигая в уборной крамольное письмо. Дождавшись, пока бумага почти полностью сгорит, сбросил пепельные остатки в черное очко…

Как сообщала центральная печать, экспорт зерна из СССР с 200 тысяч тонн в 1929 году вырос до 5 миллионов в 1931 году, что позволило многократно увеличить импорт техники, в первую очередь, станков, необходимых для оснащения новых промышленных предприятий.

– Трактора Сталинградского завода – СТЗ-1 – уже пришли сюда, к нам, – гордо сообщил отец.

– А что, правда, Ефрем собирается обратно в Забайкалье вернуться? У тети Лизы я так понял?

– Вроде собирается. Пишет, шибко тянет в родные края. Далеко забрался от нас. Работает бригадиром на железной дороге, которую строил. Сыну Климке уже пятый годик. Сначала Елизавету к себе звали жить. Да куда она поедет? Здесь все родное. Здесь могилка Степана, здесь его мельница… Кстати, надо сходить на днях на кладбище, проведать его. Вот с урожаем управимся и сходим.