Красная палата

ОСЛЕЗИЛ, РАЗЗОРИЛ, УМУЧИЛ…

Пользуясь неограниченной светской и духовной властью, Никон обзавелся «патриаршими стрельцами», они зорко следили за духовными лицами, провинившихся жестоко наказывали, волокли на патриарший двор. Приволокли и дьякона Федора, с ним пожелал поговорить сам патриарх.

Никон

(С грамотой в руках.)

Ослезил… раззорил я… умучил,
Яко волк, всю-то Русь искогтил,
Образа православные в мусор,
В щепки мелкие исколотил.
И персты свои в кукиш слагаю,
Троеперстно знаменье творю…

Постигаю великую тайну,

Вижу, господи, тайну твою!
А тебе открывается тайна,
(Обращаясь к дьякону.)
Ты-то видишь, какая она?

Дьякон молчит.

Превеликая и пресвятая,
Эта тайна тебе не видна.

На глаза дьякона навертываются слезы.

Яко червь, пребываешь в кромешной,
Непроглядной копаешься тьме,
Ни звезда никакая, ни месяц
Даже втай не заглянут к тебе.
Белоликие стихнут березы,
Не прольются кипящей рекой…

На-ко чти что ты сам наволозил,

Наваракал поганой рукой.

Подает грамоту. Дьякон не берет ее.

Что, страшишься? Яви в себе мужа,
Воя истинной правды яви!
Ослезил… раззорил я… умучил…
Да, умучил я длани свои!
Темь из ваших голов выбиваю,
Зизании расцвесть не даю,
Дабы небессловесною тварью
Приходил ты в обитель мою.

Что немотствуешь? Али отбило

Громом, что ли, отшибло язык?

Дьякон харкает в лицо Никона. Никон видит во рту дьякона обрубок языка. Надолго умолкает.

Быдло… быдло… Неправда, не быдло,
Я великую тайну постиг.

Дьякона уводят.

Токмо я не постиг государя,
Охладел государь, оскудел,
Стень на тихие воды кидая,
Ясноликий затучился день.
Жорова на болоте кричали,
Выли волки в озябшем лесу,
И от воющей этой печали
Я нигде себя не упасу.
Никуда-то себя я не спрячу,
Волчья кровь завывает во мне,
Поднимаясь клыкастою пастью
К высоко вознесенной луне.
Нестихающей душит обидой,
Может, вправду спознался с зверьми?..

Быдло… быдло… Неправда, не быдло,

Аз есмь божия длань на земли,
Аз есмь воли всевышней десница,
Одесную тебя, государь,
Коль нога твоя не поленится
Вновь обрадовать мой Иордань.
Аль гордыня,
                она обуяла,
Породила Саула она,
Не с того ль так злорадствует дьявол,
Умиляется сам сатана,
Ухмыляются слуги Саула,
Всяк дремучей шумит бородой,
Патриарший поносит проулок,
Обливает поганой водой.
Усмири, государь! Ни бояре,
Ни какие князья не вольны,
Даже втай, а уж ежели въяве
Нас поносят князья и бояре —
Несть на свете греховней вины!
Отойду от греха, дабы зримо
Воспринял ты погибель свою…
Потому ты стоишь нерушимо,
Что и я нерушимо стою.
Почитаю тебя государя,
Так с чего охладел, оскудел?

Стень на тихие воды кидая,

Ясноликий затучился день.