Красная палата

Марковна,
Христом тебя молю,
К потайному убегай овину
Аль в подполье хоронись.

Марковна

Почто хорониться-то?

Скажи, голуба.

Прасковья

Марковна,

Молю тебя Христом,
Худо будет.

Марковна

                И худое любо,

Ежели так повелел господь…
(Смотрит в окошко.)
А роса-то на траве — как ладан,
Как моя тихохонькая плоть,
Как моя тихохонькая радость.
(Умильно смотрит на младенца.)

Прасковья

Ради утренней своей росы,

Ради маковой своей росинки
В рожь спровадь себя, спровадь в овсы,
В лес спровадь по горькие осинки,
Упаси-ка, Марковна, себя
И младеня упаси от глума.

Марковна

Упасет всевышний, возлюбя

Душу светленького воробья,
Нас с тобою возлюбя, голуба.

Прасковья

Ироды! Они приволоклись,

С шелепугами стоят у дома,
Подали свой сатанинский клич…

Марковна

Ничего не говори худого,

Пусть потомошатся, пусть
Беса веселят в себе.

Прасковья

                        Гляди-ка,

Аввакума бьют.

Марковна

                    Не убоюсь,

Дикого не устрашусь я крика.
(Берет на руки младенца, выбегает на улицу.)

Прасковья

Марковна, младеня упаси…

Аввакум

(Увидя Марковну.)

Настенька, последний час наш пробил,
Дивное творится на Руси,
Нету удержу собачьей злобе,
Нет узды на дьявола. Поди
Собирай-ко, Настенька, пожитки.

Разъяренная орава под предводительством местного властелина Ивана Родионовича удивленно смотрит на Марковну, на прижатого к ее груди младенца.

Иван Родионович

Люди баяли: у попадьи
Титек нету, есть у ней и титьки…

Аввакум

Не соромь подружие!

Голоса

— Соромь!

— Оскоромь
Горячими блинами!

Аввакум

Господи! Где молоньи, где гром?

Где твои зарницы отпылали?
Прогневись и потемней лицом,
Тучей громыхающей пролейся,
Ропщущей расшевелись листвой
Чутко настороженного леса.
Умири безумство сатаны,
Покарай разбойничьи набеги,
Белым лебедем речной волны
Поднимись и упади на берег.
На песок горючий упади,
Охлади ликующую нехристь…

Заплутали! Есть у попадьи

Крылья ангела, да вот, поди,
Этим крыльям раскрылиться негде.
Расступитесь, нелюди! Свои
Шелепуги опустите наземь…
(Про себя.)
Надо бы молитву сотворить,
День-то больно благодатно-красен!
(Громко.)
Аз же, грешный, лаю, яко пес,
На зверей — спускаю с чепи зверя,
Страшен он, он неуемно-борз,
Зверь — неужто моего? — безверья.
Верую, о господи, тебе,
Одесную все свои напасти,
Не темней лицом и не темней
Луговинами небесных пастбищ.

Марковна

Аввакум, воззрись на небеса.

Аввакум

Божий свет из глаз моих уходит…

Пораженно стоит с опущенными руками, с запрокинутой в небо головой, долго глядит на ущербленное, кроваво-зловещее солнце, пораженно стоят и недоброжелателя своего духовного пастыря, только младенец на руках Марковны бьется ножонками, подает живой голос.

Марковна