ДИРЕКТОР. Послушайте, за всякое с умыслом повреждение государственной техники, да еще такой!.. Когда оно может подвергнуть опасности жизнь людей и виновный знал, что последствием этого должно быть несчастье… понимаете? Знал! А вы не могли не знать, к чему ведет это отвинчивание… он подвергается суровому наказанию.
ДЕНИСОВ. Конечно, Вы лучше знаете… Я не юрист. Брат у меня юрфак кончил…
ДИРЕКТОР. Все вы понимаете! Это вы лжете, прикидываетесь!
ДЕНИСОВ. Зачем лгать? Спросите в отделе, если не верите… Вез грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдет вам без грузила.
ДИРЕКТОР. Вы еще про шилишпера расскажите!
ДЕНИСОВ. Шилишпер у нас не водится. Пускаем леску поверх воды на бабочку, идет голавль, да и то редко.
ДЕНИСОВ. Мне идти?
ДИРЕКТОР. Нет. Я должен отстранить вас от работы и передать дело в прокуратуру.
ДЕНИСОВ. То есть как же отстранить? Товарищ директор! Мне некогда, у меня семинар, с Егорова тридцатку да преферансик получить…
ДИРЕКТОР. Молчите, не мешайте.
ДЕНИСОВ. В прокуратуру… Было б за что, пошел бы, а то так… здорово живешь… За что? И не крал, кажется, ж не дрался… А если вы насчет семинара, то мы нагоним, не верьте Старостину. Вы академика Непременова спросите. Старостин дурак, хотя и доктор…
ДИРЕКТОР. Молчите!
ДЕНИСОВ. Я и так молчу. А что Старостин набрехал в парткоме, так- он давно под меня копает. Нас три брата: Кузьма Денисов, стало быть, юрист, Егор Денисов — посол, и я, Григорий Денисов.
ДИРЕКТОР. Вы мне мешаете. Эй, Семенов, уберите его!
ДЕНИСОВ. Нас три брата! Брат брата в обиду не даст! Судьи! Помер Курчатов, а то показал, бы он вам, директоришкам! Надо умеючи, не вря… Хоть и уволь, но чтоб за дело, по совести…
Следы, следы, следы, следы
Усеяли его труды.
Прочтешь — и новая беда:
Не остается ни следа!
Кипеньем, страстью, живостью
Его отмечен путь.
Чем-чем, а молчаливостью
Его не попрекнуть…
Страсть погружаться в глубь эпох.
Знать, не ослабла.
Литература, видит бог,
Эпохи Павла!
Я много прочел приключенческих
книг,
Названий их помню созвездие.
Роман Ардаматского был среди них.
Клянусь, это было «Возмездие»…
Она читала… Я внимал
То с восхищеньем, то с тоскою.
Нет, смысла я не понимал,
Но впечатленье — колдовское!
«Нет, я не Байрон, я другой…» —
Писал поэт, презрев покой.
И у нее судьба такая.
Она — Ахматова. Другая.
Он археолог. Но на все готовое
Он, как поэт, Являться не привык.
И, выдавая старое за новое,
Успеха добивается. Шутник!
Нам ли жалеть о временах иных,
О, бедные трагедии античности!
Страстей и бед вполне хватало в них,
Но не хватало им… оптимистичности.
Нас постоянно гложет страх
И аргумент волнует веский:
Что если вдруг в антимирах
Живет и Антивознесенский?
Имя Волгина лишь создается,
Мы за новое имя — горой.
Волгин, Волгин, чей стон раздается?
То читатели стонут порой.
С успехом демонстрирует поэт
Всю многогранность творчества богатого
Уж невозможно отыскать предмет,
На корм не было бы надписи
Гамзатова…
Онегин, добрый мой приятель.
Весьма прилежный был читатель.
Судьба Евгения хранила:
Он не дошел до Даниила…
Закономерностей в судьбе
Ища, учти, пиит:
Напишет Гринберг о тебе, —
Ты, стало быть, мастит!
«Огней так много золотых…»
Посмотришь и не верится.
Стихов так много холостых
У Доризо имеется.
Битвы. Штурмы. Укрепленья.
В доте. В роте. В эскадроне.
Поэтесса в наступленьи.
Мы, простите, — в обороне.
С поэтом вот что происходит:
Порою на него «находит».
Порою, что «нашло», проходит,
А после снова происходит…
О нем скажу я не без лести:
Агит-поэт, невольник чести!
Фонтаном красноречия
Меня он покорил.
Но думал после встречи я:
О чем он говорил?..
Снова замерло все до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет окно.
И везде в честь большого поэта
Одиноких гармоней полно.
Кто этой книги не читал.
Пусть горько пожалеет.
Уже и автор белым стал,
А парус все белеет..
Плывут куда-то корабли
Свободно и раскованно.
Стоишь на краешке земли,
А это, брат, рискованно…
Ее никто не укорит —
Она себя не повторяет:
Захочет — Гейне поощряет,
Захочет — Кафку объяснит.
Сатирическая трасса,
Как известно, нелегка.
А у них комедий — масса!
Жаль, бессмертных нет пока.
Вот Кугультинов Друг степей.
Калмык.
Ну как не оценить его натуру!