Красная планета. Астронавт Джонс. Книга 7

— Вот из этого. — Девушка подняла еловую шишку. — Большая шишка — флагманский корабль. Наберем шишек разных размеров и отломим у них вот здесь и здесь.

За все время неволи оба как-то ожили. Чашу с водой отодвинули подальше, расчистили кусочек земли и начертили шахматные доски. Создаваемое пространство пришлось вообразить; так часто поступали игроки с хорошим пространственным воображением, когда приходилось играть в трехмерные шахматы без применения автоматически создаваемого пространства.

Камешки стали роботами; нитки, выдернутые из одежды и привязанные к шишкам, обозначили цвет сторон. К середине дня все было готово. Но не успели они закончить первую партию, как стемнело и пришлось прервать игру. Когда улеглись спать, Макс сказал:

— На этот раз я не смогу держать тебя за руку, Элли. Боюсь сдвинуть фигуры.

— Я не засну, если ты не протянешь руку, и буду беспокоиться. К тому же эта горилла все равно смешала фигуры, когда приносила чашу с водой.

— Это не имеет значения. Я запомнил расстановку.

— Тогда тебе не составит труда вспомнить, где они стояли. Дай мне руку.

Макс протянул руку и нащупал пальцы девушки.

— Спокойной ночи, Макс. Сладких снов.

— Спокойной ночи, Элли.

…На следующий день они играли с рассвета до темноты. Пришел их хозяин, в течение часа следил за игрой и скрылся с лесу без единого звука. Наконец Элли удалось добиться ничьей, и Макс похвалил ее:

— Знаешь, Элли, ты играешь в трехмерные шахматы удивительно хорошо — для девушки.

— Большое тебе спасибо — я невероятно польщена.

— Нет, серьезно. Мне кажется, девушки не глупее мужчин, но большинство ведут себя так, что об этом трудно догадаться. Думаю, потому, что от них никто этого не требует. Если девушка красива, ей не нужно думать. Разумеется, когда красоты недостаточно, тогда… Вот ты, например. Если…

— Вот как! Значит, я еще и безобразная, мистер Джонс!

— Погоди, не сердись. Я не говорил этого. Предположим, что ты самая красивая женщина в мире и превосходишь красотой Прекрасную Елену из Трои. В этом случае ты…

Тут Макс заметил, что Элли повернулась к нему спиной, обняла руками колени и не обращает на него никакого внимания. Он протянул руку и коснулся плеча девушки.

— Элли.

Она стряхнула его руку.

— Не смей притрагиваться ко мне! От тебя пахнет, как от старого козла!

— Но и ты тоже не роза, — рассудительно заметил Макс. — Как и я, последнее время не мылась.

— Да знаю! — огрызнулась девушка и вдруг расплакалась. — Как противно чувствовать себя грязной! Как противно! И выгляжу я ужасно.

— Неправда. По крайней мере, мне так не кажется.

Элли повернула к нему заплаканное и очень грязное лицо.

— Обманщик!

— Вода и мыло — и ты снова красавица.

— Если бы только я могла… — Девушка посмотрела на Макса. — И вы не в лучшем виде, мистер Джонс. Вам нужно постричься, да и борода растет какими-то отвратительными клочьями.

Макс провел рукой по небритому подбородку.

— Ничего не поделаешь.

— Ничего не поделаешь. — Элли вздохнула. — Расставляй фигуры.

И выиграла три раза подряд, один раз поставив юноше позорный детский мат.

Когда закончилась последняя партия, Макс грустно посмотрел на фигуры.

— Значит, ты та самая девушка, которая не сумела овладеть неправильными дробями? — уныло спросил он.

— Мистер Джонс, вам не приходило в голову, что в современном мире женщины иногда просто не хотят казаться слишком умными? — Пока Макс обдумывал эту мысль, Элли добавила: — Я научилась играть в раннем детстве, на коленях отца, еще до того, как научилась читать. Перед тем как меня увезли с Гесперы, я стала чемпионкой планеты среди юниоров. Если когда-нибудь будешь у нас, я покажу тебе свои кубки.

— Честное слово? Не врешь?

— Мне так нравится играть, что иногда забываю про еду — разумеется, если противник достойный. Но ты уже многому научился. Придет время, и ты станешь серьезным противником.

— Видно, я не понимаю женщин.

— Мягко говоря, это явное преуменьшение, мистер Джонс.

…Ночью Макс долго не мог уснуть. Элли уже еле слышно похрапывала, а он все еще смотрел на сверкающий хвост огромной кометы, следил за падающими метеорами и думал. Его мысли были мрачными.

Положение безнадежно. Даже если Чипси не принесла записку, — а он с самого начала не возлагал на нее особых надежд, — поисковые группы уже давно нашли бы их. Теперь надежд на спасение не было.

И Элли уже не скрывала своего презрения к нему. Макс опять обидел ее — и снова из-за своей неловкости. Ему следовало бы сказать, что она — самая прелестная девушка в мире, всячески оберегать ее гордость, ведь ей приходилось труднее, чем ему.

Макс понял, что положение пленника он переносил относительно спокойно только из-за нее, — а теперь Элли с непоколебимым упорством будет доказывать, что девушки ничуть не глупее мужчин и даже наоборот. И в конце концов оба окажутся на обеденном столе у существ, которым вообще не следовало бы появляться на белый свет.

Если бы доктор Гендрикс не умер!

Если бы Макс проявил твердость, когда речь зашла о прогулке по незнакомой планете.

Наконец — и это было едва ли не самым худшим — Макс чувствовал: если он съест еще одну папайю, то его стошнит.