Красная планета. Звездный зверь

– Так вот, там была эта самая тварь, этот огромный зверь, который живет у соседского мальчика. Этот зверь пожирал мои розы.

– И что сделали вы?

– Я не знала, что мне делать. Я схватила первое, что попалось мне под руку… это оказалась швабра… и бросилась во двор. Зверь кинулся на меня и…

Зззззз!

– Не могли бы вы повторить еще раз, миссис Донахью?

– Ну… во всяком случае, я бросилась на него и начала лупить по голове. Он щелкнул на меня зубами. Эти огромные клыки…

Зззззз!

– И что же произошло потом, миссис Донахью?

– Эта трусливая тварь повернулась и выбежала с моего двора. Я не знаю, куда она потом делась. Но мой сад! Мой замечательный сад! Что в нем творилось! Он был просто весь уничтожен.

Стрелка заколебалась, но зуммер молчал.

– Мистер Бинфилд, – Гринберг повернулся к адвокату, – вы осмотрели повреждения, нанесенные саду миссис Донахью?

– Да, ваша честь.

– Вы можете сообщить нам оценку нанесенного ущерба?

Мистер Бинфилд решил, что лучше уж он потеряет клиентку, чем позволит, чтобы на него в открытом суде гудела эта проклятая игрушка.

– Съедено пять кустов, ваша честь, целиком или частично. Причинены небольшие повреждения газону, и пробито отверстие в фигурной решетке.

– Денежное выражение ущерба?

На этот раз мистер Бинфилд ответил крайне осторожно:

– Сумма, на которую мы подали иск, находится перед вами, ваша честь.

– Это не ответ на мой вопрос, мистер Бинфилд.

Мистер Бинфилд внутренне пожал плечами и вычеркнул миссис Донахью из списка выгодных клиентов.

– Что-то порядка пары сотен, ваша честь, если считать ущерб, нанесенный собственности. Но суд должен учесть причиненное беспокойство и душевные муки моего клиента.

– Но это же просто возмутительно! – взвизгнула миссис Донахью. – Мои премированные розы!

Стрелка далеко прыгнула, но вернулась на место слишком быстро, чтобы успел сработать зуммер.

– Какие премии, миссис Донахью? – устало спросил Гринберг.

– Эти кусты росли прямо по соседству со знаменитыми, не раз премированными розами миссис Донахью, – поспешно вмешался адвокат, – и я счастлив сказать, что ее отважное поведение спасло наиболее ценные кусты.

– Можете вы добавить еще что-нибудь?

– Думаю, нет. У меня есть фотографии, где все отмечено и подписано.

– Прекрасно.

Миссис Донахью готова была испепелить своего адвоката взглядом:

– Хорошо! А вот я лично хочу кое-что добавить. Я настаиваю, повторяю, настаиваю на одной вещи – на том, чтобы это опасное кровожадное чудовище было немедленно уничтожено.

Гринберг повернулся к Бинфилду.

– Это официальное прошение, советник? – спросил он. – Или можно считать заявление миссис Донахью всего лишь ораторским приемом?

Бинфилд явно чувствовал себя не в своей тарелке:

– У нас есть такое прошение, ваша честь.

– Суд примет его.

– Эй, подождите секундочку! – вступила в разговор Бетти. – Ведь Ламми съел всего-то несколько ее старых вшивых…

– Потом, мисс Соренсон.

– Но ведь…

– Пожалуйста, позже. У вас будет еще возможность высказаться. Суд считает, что теперь в его распоряжении находятся все необходимые факты, относящиеся к этому делу. Желает кто-нибудь изложить новые факты или прибегнуть к дополнительному допросу кого-либо из свидетелей? Или выдвинуть нового свидетеля?

– Мы желаем, – мгновенно ответила Бетти.

– Желаете чего?

– Мы желаем вызвать нового свидетеля.

– Прекрасно. Он находится здесь?

– Да, ваша честь. Снаружи. Это Ламмокс.

На лице Гринберга появилось задумчивое выражение.

– Если я вас правильно понял, вы предлагаете, чтобы этот… э-э-э… Ламмокс дал показания в свою защиту?

– А почему бы и нет? Он ведь умеет говорить.

Один из репортеров повернулся к своему коллеге, что-то ему прошептал и торопливо вышел из зала. Гринберг пожевал губу.

– Я это знаю, – признался он. – И даже сам успел обменяться с ним парой слов, однако умение говорить не превращает его в надлежащего свидетеля. Ребенок может научиться разговаривать, не достигнув и годовалого возраста, но крайне редко малолетний ребенок – ну, скажем, в возрасте до пяти лет – признается способным давать свидетельские показания. Суд принимает во внимание, что представители негуманоидных рас… не являющиеся людьми в биологическом смысле слова… могут, вообще говоря, давать показания. Но не было представлено никаких доказательств компетентности данного конкретного внеземного существа.

– У тебя что, шарики за ролики? – обеспокоенно зашептал Джон Томас. – Ведь Ламми может такого наговорить…