Красная площадь

На полпути Макса остановили двое в масках. У него сгорела бровь, а на шее виднелся свежий ожог, но он по-прежнему оставался невозмутимым. С обеих сторон вверх и вниз по лестнице носились фото– и телерепортеры. Макс вступил в разговор с охраной с той уверенностью, которая всегда помогала ему завладеть ситуацией и обойти какое угодно препятствие.

– …вы можете мне помочь, – услышал Аркадий, приближаясь. – Я спешил присоединиться к своим коллегам с «Радио „Свобода“, когда мою машину намеренно столкнули с дороги. При взрыве один человек погиб, а я получил телесные повреждения, – он обернулся и указал на Аркадия: – Вот он, водитель другой машины. Он гнался за мной.

На охранниках были шерстяные лыжные шапочки с прорезями для глаз, которые контрастировали с их блестящими синтетическими костюмами. Один из охранников был большой и неуклюжий, второй небольшого роста. Оба имели при себе обрезы, которые они небрежно направили в сторону Аркадия. У него не было с собой отцовского нагана, к тому же отступать было некуда.

– Он не из прессы. Попросите его предъявить удостоверение, – сказал Аркадий.

Макс завладел обстановкой, как режиссер фильма. Все вокруг было похоже на декорации: мокрые мраморные ступени, софиты – один ярче другого, – сказочные следы трассирующих пуль на облаках.

– Удостоверение сгорело в машине. Это не важно, потому что за меня может поручиться дюжина репортеров. Во всяком случае, я узнаю этого типа. Его зовут Ренко, он из банды прокурора Родионова. Лучше у него спросите удостоверение.

Сквозь прорези смотрели темные глаза. Аркадий был вынужден признать, что момент выбран Максом весьма удачно: здесь его удостоверение его же и погубит.

– Он лжет, – ответил Аркадий.

– Что его машина разбита? Что мой друг убит? – в шуме голосов на лестнице шепот Макса звучал еще более эффектно. – Ренко – опасный человек. Спросите, убивал ли он кого-нибудь. Видите, он не отрицает.

– Кто был ваш друг? – спросил сквозь маску тот, что поменьше. Хотя Аркадий не видел лица, ему показалось, что он уже слышал этот голос раньше. Может быть, какой-нибудь милиционер или чей-то телохранитель?

– Боря Губенко, бизнесмен, – ответил Макс.

– Боря Губенко? – охраннику, казалось, было знакомо это имя. – И близкий был друг?

Макс поспешил ответить:

– Нет, не близкий, но он пожертвовал собой, чтобы я попал сюда, и факт остается фактом, что Ренко зверски убил его и пытался сделать то же самое со мной. И вот мы здесь, в окружении фото– и телерепортеров из разных стран. Весь мир сегодня смотрит на эти ступени, и вы не можете позволить, чтобы рядом находился агент реакционных сил Ренко. Главное – убрать его с глаз долой. Если вы по ошибке всадите ему пулю в спину, для человечества не будет большой потери.

– Случайно я этого не делаю, – заверил его охранник.

Макс шагнул в сторону, чтобы двинуться дальше, но ему преградили путь.

– Я же говорил, что у меня здесь коллеги.

– Знаю, – охранник скинул маску. Это был Бено, внук Махмуда. Его смуглое лицо осветилось улыбкой. – Вот мы и пришли сюда на случай, если попробуешь к ним присоединиться.

Тот, что покрупнее, потянул Макса за борт пиджака.

Бено сказал:

– Мы и Борю искали, но, если Ренко о нем позаботился, тогда мы возьмемся за тебя. Начнем с того, что спросим о наших двоюродных братьях, которые были убиты в твоей берлинской квартире.

– Ренко, о чем он говорит? – спросил Макс.

– А потом поговорим про Махмуда и Али. У нас целая ночь, – добавил Бено.

– Аркадий! – взмолился Макс.

– Но из-за того, что через час здесь станет опасно, – продолжал Бено, – мы потолкуем в другом месте.

Макс высвободился из пиджака и побежал по диагонали вниз по ступеням. Внизу он поскользнулся, врезался в цепочку ветеранов-афганцев, удержался на ногах и стал проталкиваться сквозь толпу верующих, окруживших священника. Чеченец покрупнее погнался за ним. Бено невозмутимо махал группе лиц, стоявших в толпе, и показывал в сторону Макса. Его белую рубашку было хорошо видно.

Бено посмотрел на Аркадия:

– Ты остаешься? Здесь пахнет кровью.

– У меня здесь друзья.

– Уведи их, – Бено надвинул на лицо шапочку и поправил прорезь для глаз. Спустился на один шаг.

– Если не уходишь… удачи тебе!

И растворился в толпе.

Аркадий поднялся наверх, где все было залито морем света, как раз в тот момент, когда в окружении телохранителей с пуленепробиваемыми щитами появился очередной оратор. В окружении камер он пробыл ровно столько, чтобы сообщить, что на крышах соседних зданий видели снайперов. Он нырнул назад, а журналисты встали поближе к свету, чтобы просмотреть свои записи.

Через некоторое время вышла Ирина и осталась на улице.

– Приехал, – сказала она.

– Я сказал, что буду.

Ее глаза ввалились от усталости и в то же время радостно блестели.

– Стас внутри, на втором этаже. Звонит в Мюнхен. Связь до сих пор не прервана. Он сейчас ведет передачу.

Аркадий сказал:

– Тебе надо было остаться вместе с ним.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. Я хочу быть с тобой.