Красная площадь

– Я звоню от Руди Розена, – сказал Аркадий.

– Почему он сам не позвонит?

– Скажу, когда поговорим.

– Вы разве не для этого звоните?

– Нам надо встретиться.

– Я занят.

– Это важно.

– Это я вам скажу, что важно. Собираются закрывать Ленинскую библиотеку. Она разваливается. Отключают свет, запирают помещения. Она станет гробницей, как пирамиды в Гизе.

Аркадия удивило, что кто-то из окружения Руди беспокоится о состоянии Библиотеки имени Ленина.

– Все равно нам нужно поговорить.

– Я допоздна работаю.

– В любое время.

– Завтра в полночь около библиотеки.

– В полночь?

– Если только библиотека не обрушится мне на голову.

– Разрешите перепроверить номер телефона.

– Фельдман. Эф-е-эль-дэ-эм-а-эн, – повторил он по буквам и повесил трубку.

Аркадий положил трубку.

– Потрясающий аппарат.

Минин не по возрасту зло рассмеялся:

– Эти ублюдки эксперты обчистят здесь все, а мы прихватим факс.

– Нет, мы оставим на месте все, особенно факс.

– И жратву с выпивкой?

– Все.

У второй дворничихи округлились глаза. Она с виноватым видом, не отрывая глаз глядела на капельки ванильного торта из мороженого, цепочкой протянувшиеся по восточному ковру от холодильника и обратно.

Минин распахнул дверцу морозильника.

– Пока мы отвернулись, она слопала все мороженое. И шоколада нет.

– Ольга Семеновна! – первая дворничиха тоже была шокирована.

Обвиняемая вынула руку из кармана. Казалось, что под бременем изобличающей ее плитки шоколада она вот-вот упадет на колени. Слезы катились по щекам и капали на подбородок, словно она украла серебряную чашу из алтаря. «Ужасно, – подумал Аркадий, – заставили старую женщину плакать из-за шоколада. Да и как ей было устоять? Ведь шоколад стал экзотикой, чем-то давно канувшим в историю, как ацтеки».

– Как, по-твоему? – спросил Аркадий Минина. – Арестовать ее, всыпать как следует или просто отпустить? Ведь было бы еще хуже, если бы она забрала и сметану. Но я хочу знать твое мнение. – Аркадию и вправду было любопытно узнать, как отнесется к этому случаю его помощник.

– Думаю, – наконец сказал Минин, – на этот раз можно отпустить.

– Ну, если ты так думаешь… – Аркадий обернулся к женщинам: – Гражданки, это значит, что вам обеим придется поактивнее помогать органам правосудия.

…Советские гаражи являли собой загадку, потому как, несмотря на то, что по закону стальные листы частным лицам вроде бы и не продавались, стальные коробки чудесным образом вырастали во дворах, длинными рядами множились на задворках. Второй ключ Руди Розена подходил к одной из таких «загадок». Открыв дверь, Аркадий не стал прикасаться к висевшей лампочке. При солнечном свете он разглядел набор инструментов, банки с моторным маслом, «дворники», зеркала заднего обзора и зимние чехлы для машины. Под чехлами – ничего, кроме шин. Позднее Минин и эксперты должны будут снять отпечатки с лампочки и простучать полы.

Пока Аркадий осматривал помещение, дворничихи робко стояли в дверях: старые пройдохи не пытались спереть даже гаечный ключ.

Аркадий почему-то не чувствовал ни усталости, ни голода. Как человек, которого лихорадит, а от чего – неизвестно. Когда он нагнал Яака в холле гостиницы «Интурист», тот, чтобы не заснуть, глотал таблетки кофеина.

– Гарри – говнюк, – сказал Яак. – Не представляю, зачем Киму убивать Руди. Он же был его телохранителем. Знаешь, до того хочется спать, что, наверное, если разыщу Кима и он станет в меня стрелять, я даже не замечу. Здесь его нет.

Аркадий оглядел холл: далеко слева – вращающаяся дверь, выход на улицу; за ней – киоск «Пепси», ориентир московских проституток; перед дверью, изнутри, – цепочка охранников, впускавших только тех проституток, которые им платили. В пещерном мраке холла с неподвижностью забытого багажа томились в ожидании автобуса туристы. Справочные стенды не только пустовали, но, казалось, символизировали вечную загадку древних сооружений Стоунхенджа: для чего их создавали? Небольшое движение наблюдалось лишь справа, где в полуиспанском дворике под открытым небом внимание привлекали столики бара и яркий блеск игральных автоматов из нержавеющей стали.

Киоск Руди был размером с большой шкаф. В витрине красовались открытки с видами Москвы, монастырей, с изображением отделанной мехом короны давно умершего князя. Позади на стене висели нитки необработанного янтаря и пестрые деревенские платки. Сбоку на полках в окружении раскрашенных вручную матрешек были выставлены изображения кредитных карточек «Виза», «Мастеркард» и «Америкэн экспресс».

Яак отпер стеклянную дверь.

– Полная цена – по кредитным карточкам, – сказал он. – Полцены – за твердую валюту. Принимая во внимание, что Руди скупал матрешки у дураков за рубли, это обеспечивало ему прибыль в тысячу процентов.

– Руди не из-за матрешек убили, – возразил Аркадий.

Взяв в руку носовой платок, он открыл ящик прилавка и перелистал бухгалтерскую книгу. Одни цифры, никаких записей. Ладно, Минин с экспертами и здесь поработает.

– У меня свидание, – сказал Яак, кашлянув. – Встретимся в баре.