Красная площадь

Читая под взглядами Каракоза и Рекункова этот документ, я не сдержал в этом месте саркастической улыбки – похоже, я действительно догнал Бакланова в следственном опыте: мы с ним выстроили удивительно похожие легенды. Даже ограбление Бугровой теперь выглядит просто «вымогательством»…

– Что ты улыбаешься? – удивленно спросил Каракоз и перевел взгляд с меня на Генерального, который хмуро и неподвижно, как серый сук, торчал над письменным столом своего кабинета.

Не отрывая глаз от письма, я сунул руку в карман кителя, достал свой следственный блокнот, открыл его на последней странице и молча протянул Каракозу.

– Что это? – спросил он.

– Прочти, – усмехнулся я. – У меня разборчивый почерк.

В блокноте, куда я в свободную минуту набрасываю план действий, было записано еще вчера вечером:

«В течение одного-двух дней Буранский или Сандро Катаури берут на себя убийство Мигуна. Их версия: ссора с Мигуном, первый выстрел Мигуна – в окно, второй во время драки – случайный, смертельный. Затем – инсценировка самоубийства, с ковром – в квартиру Снежко. В соседней квартире – свадьба, шум, выстрелы бутылок шампанского, поэтому на выстрелы в квартире Мигуна никто не обратил внимания. Ночью ковер или сжигают за городом или сбрасывают в Москва-реку. Наши действия – не ввязываться, подлинного местонахождения в это время, то есть алиби Буранского и Катаури не устанавливать, а искать подлинных убийц».

Каракоз прочел эту запись и молча положил ее на стол перед Генеральным. А я тем временем читал дальше письмо министра МВД Щелокова. То, что я прочел, вызвало у меня восхищение. Нет, подумал я, мне еще далеко до этих ребят из Отдела разведки и до Коли Бакланова!