Красная площадь

- А то нет! Полковник! - укоризненно сказал Доцент. - Ты меня за фраера не держи. Ты для того и пришел, чтобы это выпытать. «Кум» тебе хоть и друг, но в жизни не скажет, что кому-то хотят мокрое дело навесить, да еще такое! Так что ты теперь мой должник…

- А ты мне еще ничего не сказал, - усмехнулся Светлов.

- Вот это и хорошо. Я тебе ничего не сказал, а ты уже все понял. Если таких профессоров, как я, собирают со всей Бутырки за ради каких-то двух человек…

- Двух? - изумился Светлов. - Почему - двух? Один! Буранский. А кто еще?

- А еще в 503-й камере его дружок сидит, тоже с Мигуном якшался - Сандро Катаури. Над ним другая бригада работает, для страховки. Если один соскочит, другой - на стреме. Как у космонавтов - дублеры. Или они в паре выступят, не знаю, это уже начальству решать…

- А у Мигуна с ними в карты еще Света играла, рыжая, лет сорока. Кто такая?

- Ей-богу, не знаю. Не вру, век свободы не видать! Не знаю. Мне такой установки не было - колоть на какую-то Свету. Может, Черныху - так он не скажет, у него с начальством прямой контакт. Ну, где эта Люська-шалава! Чай остыл…

Светлов встал - все, что нас интересовало, он выяснил. На обратном пути в зале приема передач он снова попал в ароматы жареных «цыплят-табака», домашних пирогов и других деликатесов и подумал, что по иронии судьбы большая часть этих яств достанется не тем, кому их принесли, а их камерным раскольщикам, стукачам и наседкам.

10 часов 17 минут

Тарас Карпович Венделовский был маленьким, сухоньким стариком 72-х лет, который упрямо не хотел уходить на пенсию, и кабинет у него был ему под стать: заваленный какими-то старыми пожелтевшими папками, кодексами, инструкциями, кофеваркой, чайником, московскими баранками; в углу стояли валенки в глубоких резиновых галошах-чунях, на подоконнике, между рамами, - бутылка кефира, плавленые сырки и еще какие-то свертки, а в ногах у Венделовского оранжево светилась раскаленная спираль электроплитки, которую он включал здесь нелегально, втайне от нашего завхоза и пожарника.

- Шамраева - к городскому! - раздалось по селектору внутренней связи. - Игорь Иосифович, возьмите городской телефон! Вас из Института судебных экспертиз…

Я мысленно охнул - неужели Сорокин? решился? - взял телефонную трубку, произнес настороженно:

- Алло?

- Привет! - сказал веселый голос Алки Сорокиной. - К тебе в кабинет совершенно нельзя дозвониться! Где ты шляешься?

Я промолчал - ее голос звучал как-то странно весело, словно и не было моей утренней ссоры с Сорокиным.

- Слушай, тебя интересуют результаты экспертизы биологов по пуле? Или уже не интересуют? Орал - срочно, а сам не звонишь даже!

У меня перехватило дыхание - вот это да! Сорокин сам позвонить не рискнул, но рассказал о моей просьбе жене, а она… Ну, молодец!

- Интересуют, конечно! - сказал я сорвавшимся голосом, я еще не знал результатов экспедиции Светлова в Бутырскую тюрьму.

- Только учти: это под большим секретом! - начала Алка валять дурака - не передо мной, а перед тем третьим, который мог сейчас подслушивать наш разговор. - Я не имею права разглашать результаты экспертизы, пока не подписано заключение…

- Ладно, не тяни резину! Выкладывай! - подыграл я ей.

- Короче, я краем глаза видела, что группы крови не совпадают. У покойника была II группа, а на пуле следы от I. Выходит, он умер не от этой пули! Ты представляешь?!!

- Ясно, - сказал я. - Когда у них будет готово заключение?

- Ну, ты же знаешь, как у нас тянется. Сначала написал от руки, потом отдадут под машинку, потом пока все подпишут… Раньше обеда не жди. Потому я тебе и звоню.

- Спасибо. С меня поцелуй в обе щеки!

- Еще бы! - усмехнулась она.

- Алла, напомни Сорокину послать баллистов на Качалова, 36-А. Я еще в пятницу оставил заявку, вмеcте с вещдоками…

- Ладно, напомню. Пока!

Я послушал гудки отбоя и осторожно положил трубку на рычаг. Ха! Ай да Алка! Максимум, что ей грозит, если нас действительно подслушивали в КГБ, - нагоняй по служебной линии. Да и то - за что? Ну, перепутала цифру «II» с цифрой «I» - с кем не бывает? А Шамраеву позвонила, потому что он приказал: он ведь работает по специальному указанию Брежнева, у него в удостоверении написано, что все организации обязаны ему помогать… Так, спокойно. Что нужно сделать в первую очередь? Конечно, прикинуться, что меня этот факт взволновал чрезвычайно! И поэтому…

Я набрал номер приемной Андропова.

- Приемная Председателя, - тут же отозвался сухой мужской голос.

- Здравствуйте. Это из Прокуратуры СССР. Следователь по особо важным делам Шамраев. Мне нужно срочно попасть на прием к товарищу Андропову.

- По какому вопросу?

- Я веду дело о смерти Мигуна, и у меня сообщение экстренной важности.

- Хорошо. Когда Юрий Владимирович назовет время приема, мы вас найдем.

О, в этом я как раз не сомневался! Если им кто понадобится - они найдут. Я набрал телефон третьего отдела МУРа и услышал голос Ниночки:

- Третий отдел слушает…

- Пожалуйста, примите телефонограмму… - начал я, стараясь изменить голос. - За отличное несение оперативной службы присвоить Нине Макарычевой звание Героя Советского Союза…