Читаем Красная площадь Египта полностью

– Египта Неразличенное Мерцание полупрозрачное увидеть можно только через Краску Ветхую Времени – ибо всякое Прозрение лишь в Темноте возникает – из света в Тень летит духовный Прах – и между Деревьями высокими – словно Кустарник – Ложь размножается – но если не было Совести у самого Света – то возможно ли – чтобы Светом рожденные Совесть имели – в Жажду Исчезновения превращается самой Жизни Желание – из Глубины самого Объема Столкновений идет Очертаний Возрастание – Пространство Проникновения создается так – но в Пространстве Невозможного Положение для себя возможное выбирать – это Право унизительное – не убили еще – но убить хотят – не унизили еще – но хотят унизить – ибо в Тело Государя Яд проник с Кровью или с Молоком Кормилицы – неизвестно – но в Книгах этих начертанных – Власть Слов оценить способны мы – пусть Книг этих не открывали – не вечен Город – не вечен Египет – вечна лишь Жажда Захвата Крепостей – Вечно лишь Проникновение одних в других – но Человека – самого маленького даже – Сны Неразличенные – не способно осветить Солнце Беспощадное – Безверия Парусами повенчанная – в никуда продолжает плыть Лодка Проникновения – словно действителен Образ смутный между Началом Жизни и Завершением – ибо Молчанием Бога стала Земля – Голосом Бога было Небо в Начале – но между Камнями Божественной Кладки Истине свое Существо протиснуть удалось на Мгновение – но истинно ли – Проникновение – если падающих Богов – Облака спасти не смогли – если Греха Тайного Сокрытие большее Спасение – чем Раскаянье – если сказал – не избежать – если подумал – не остановиться – Тишины Сторож Тайный охраняет Воздух беззащитный в ненадежном Равновесии Пустоты – ведь еще Небо общее не открыто и Время соединенное не найдено – Берег о Тайне тоскует – Птица небесная плачет – Проникновение враждебное не способен истребить Египет Милосердный – но Пространством Защиты Египта неизбежно становится Изображение на Стене каменной Храма – и все же только о своей Пустоте думает Пустота – о другой Пустоте – Пустота не думает – ибо тех – которые шумят совсем не больше тех – которые слышат (слушают) – ведь и те и другие в своей Лжи Первозданной одинаковы по-разному – но вот и мнимая Жизнь завершилась – Воображения Сила была – но Жизни действительной не было – по Бегству Звезд была Тоска – но чем Вино известней – тем разбавленней оно – одно Проникновение в другое вливается – словно Жертв своих ищут Убийцы – как Учеников ищут Наставники – но виновны не все в том – что все виновны– ведь все мы Двойники или друг друга Отражения – все мы по Целям Неразгаданным Стрелы Неизвестные пускали и за Врагами Неразличенными гонялись – не потому ли Слова Непонятные между Волн не прочитываются – Вода – бесконечна – а Название Воды – невозможно в Пространстве – где Воздуха освобожденного так мало – а Земли свободной так много – зачем Проникновение во Множество собирается и затем попирает Ногами и Руками друг друга – зачем в столь обширном Мире между собой без Промежутков Люди живут – затем – что в Предсказуемое Множество собираясь – в Темноте и в Тесноте – прижиматься друг к другу приучились Рабства долгого Годы – ни своему Телу – ни своему Духу в этом Вреда никакого не получая – Руками и Ногами остро заточенными касаясь Пространства Проникновения – когда же из Птицы вылетит Птица – превратясь в освобожденный Воздух и Пустоты Равновесие наступит – когда при Помощи Огня Птиц с Крыши Дворца изгонит Осторожность – когда при Помощи Воды Крыс из подвалов Храма изгонит Милосердие – ибо Бесконечного Торжества неизмеримей значительно Незнание Невозможное – или Крови и Насилия рядом не было разве – когда беззвучно в Тени Рук вошли Тени Веток – ведь Воздержанию не подвластна Соль и Совесть Земли – но вот возникло Проникновение и вновь пересоздан Мир и видим мы – что Гонения на Преступников лишь Следствия их Злодейств – и вот замечаем мы – что со случайными Встречными Столкновений все больше – все тесней Воздух вокруг – но Проникновение Земное отлично от Проникновения Небесного – Внезапность – Неразличенность – Отстраненность Камня – посланного свыше вступает в Противоречие с Предсказуемой Очевидностью Камня – брошенного Рукой Человека – в Неизвестное входит Известное – чтобы обрести Невозможное – в Пространстве Неуверенности почти исчезая – ибо Дверь каменная не для Дома – Дверь каменная для Храма – так первенство Проникновения присваивает себе Свойства Божества – так Падение и Преграды призывают к себе Высоту – чтобы Водопадом стать – так Лица своего Часть одна совершенно не различает другую Часть Лица своего – ибо Профиль Правителя мертвей и таинственней всего остального Лица Правителя – забыт словно Профиль – словно отстранен от живого Лица Профиль Профиль Мертвый – не потому ли слишком много Отстранений собственных изобразили Рисовальщики со Времен Дождей Наскальных – Садовники Мертвые вычерчиваются из Засухи Духа свободного – ибо не касаясь Колосьев Железных Урожая Необходимости нелепой – проскользнуть хотели они между Ветвей Сада Разделенного – но остались с Воображением своим опасным наедине – ибо Знания их Великие находятся под Слоем Цветной Глупости – Значение их Неразличенное в Отражении Молний – в Знаках и в Звуках Смерча – Проникновение свое в Урагане Восторга и Любви ожидать могут – Но чужими были они и среди чужих Растений нескольких заблудились – Смех провожая Чужой – Цветы сажая от всех вдалеке – в Глубине обреченного Сада – в Мечтах о самих себе – стерто Время вначале – Воды и Огня Происхождение не знает никто – Равновесия Предсказуемого Разрушитель неизбежный тот – кто Свободой Зрения обладает – из Пространства Возникновения исключить его Милосердие призывает – и вот говорю тебе – Лошадей Прошлого не жалей на Неровную Поверхность Земли Настоящего глядя – пожалей лучше Людей Будущего – которые упадут неизбежно в неотвратимые Пропасти Земли – не смешнее другого никто – но Ответов страшится один – Вопросов боится другой – ибо Велика о Равновесии Молитва – Рассеялась Веры Оболочка слабая – ибо Проникновение Невозможное – это лишь Света Отражение искаженное – истребляющее Тайну – Любое Проникновение в Освещении собственном живет – словно между Волнами Моря Неразличенного Паузы – словно на Движение Волн запреты есть – Запреты на Промежутки между Волнами Неразличенного Моря – словно в слепки со своих Слепков превращаться стали Образы Волн – словно Проникновение в Предсказуемую Бесконечность избрали последующие – отойдя от Невозможного Первоисточника – а затем говорят (мне) убитые – ты знаешь Государь – ты видишь Государь – ты спасаешь Государь – но я лишь Тишины Сторож Тайный – и слышу – как идут Недруги в Сторону Сада моего – чтобы разрушить Стены моего Отстранения – чтобы растоптать Молчание моего Безразличия – ибо от Неосвещенного Освещенное отличается только Освещением Темноты – поэтому если в Темноте остался кто – велика ли его Вина – Поэтому – когда Жрецов Толпа собиралась в Храме я не шел – зная что чем больше Стадо Оленей – тем больше Стая Волков – в Новые Границы вошел я – новые Очертания обретать начали Образы Неразличенные – чтобы Заблуждений новых – Желаний новых – Страстей новых Награмождения возвести – кого угодно спасти – куда угодно придти по Волнам освобожденного Времени от Первого Крика Рожденного до убитого Крика последнего – через Границы проникая пространства трех Времен –

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза