Красная площадь и её окрестности

Когда слезли с машины, оказались в кромешной тьме, только звезды светили на небе. Электричества в селе не было. Оттащили с дороги свои чемоданы до первой хаты, постучали. Открыл нам дверь старый дед и когда понял, что приехал Митя, всполошил весь дом. Зажгли керосиновые лампы, на столе появились соленые и свежие огурчики, заскворчала яичница с салом в большой сковороде, притащили из погреба запотевшую самогонку, непрозрачную, сизого цвета, поставили стаканчики и тарелки, нарезали хлеб. За стол сели все, человек 10. Остались спать только малые дети.

Так они рады были, что приехал Митя. Долго не ждали, налили самогонки. Мои протесты и отказы приняты во внимание не были. Решив, что я должен быть с народом, я тоже выпил полстаканчика. Яичница с салом толщиной сантиметров в 5 была очень сытной. Потом еще, потом еще… Мне стало так хорошо на душе, словно это меня встречали. А потом нас положили спать, причем оказалось, что ноги меня не слушаются, и меня отнесли по моей просьбе на телегу с сеном, что стояла во дворе. Проснулся я поздно, солнце стояло в зените и било мне в лицо, было полно мух, голова трещала, хотелось только пить.

Мы добрались с Митей до дома его тетки только часам к трем дня, поскольку ее дом был на другом конце улицы, а в каждой хате Митю ждали: разведка была на высоте. Днем стало видно, что все хаты в селе побелены и все выглядело так, как у Гоголя в его «Вечерах на хуторе близ Диканьки».

Митю ждали. И дело было не только в радушии его земляков и в уважении к нему – ведь он учился в Ленинграде, в Академии, а в том, что в годы оккупации немцы повесили и его отца, и его мать, так как они были коммунисты, а отец еще и председатель сельсовета в этих Смильчинцах. Люди об этом помнили.

Оказалось, что в селе у Мити живет его сестра, десятиклассница. Хорошая девушка с необычным для этих мест именем Гера. Я уже потом понял, зачем он меня пригласил к себе на родину. Но мы с ней не подружились почему-то. Были и другие знакомства, но и они не захватили меня. Было мне только 20 лет.

Ходили с Митей на бахчу. За чекушку водки сторож-дед готов был отдать полбахчи. Но ведь много не съешь и много не унесешь. Зато, какими вкусными были и арбузы, и дыни!

В газете «Правда» в те дни вышло Постановление ЦК и Совета Министров, подписанное Маленковым, о снятии с колхозов и совхозов всех недоимков, или долгов. Сельское хозяйство было в послевоенном упадке, много ли возьмешь с голого. Постановление было очень своевременным. Я решил, что мне следует, как комсомольцу, донести текст Постановления до колхозников. Отправился на полевой стан, где копнили сено десятка полтора женщин и двое мужиков, и в перерыве прочел им этот документ. Слушали внимательно и одобрительно.

В соседнем доме крыл крышу седой старик. Он хвастался, что в Гражданскую войну воевал в Конной армии под началом Семёна Михайловича Будённого.

По вечерам на площади возле почты под гармошку танцевала молодёжь. Парни шалили. А девчонки визжали: «Видчипись вид мэне. Я – маленька. Я с тридцать першого!» Всем было хорошо.

Перед отъездом на веранде хаты у Митиной тетки состоялся прощальный ужин. Ассортимент угощений был тот же. Зато гостей было полсела. Никого не приглашали, приходили все, кто хотел. Так здесь было принято. Когда уходили, весело было смотреть, как вместо одной круглой луны на небе видно было полторы. Не одна и не две, а полторы. А босые ноги утопали в прохладной пыли сельской дороги.

В конце августа вернулись в Ленинград. На Украине я тогда был впервые. Шел восьмой год после окончания войны. Украина оживала. Поездка оставила тёплую память братства советских людей того времени.

Учёба в Академии успешно продолжалась. С этим было связано много важных событий. Об этом я написал и издал целую книгу, которая так и называется «Моя академия».

Только на последних курсах я понял, что буду терапевтом. Помогли мне в этом выборе замечательные преподаватели С.Б.Гейро и Г.Н.Гужиенко. Выбор-то был на всю жизнь.

Врач парашютно-десантного полка

В 1956-м году я закончил ВМА им. С.М.Кирова и был назначен младшим врачом парашютно-десантного полка в г. Рязань. Пришлось расстаться с полюбившимся Ленинградом, с академическими аудиториями, с гордым крейсером «Авророй». К тому времени я уже был женат (женился на своей сводной сестре Людмиле), и у нас родилась дочка Маша.

Служба в полку пошла нормально. Командиры, врачи и солдаты медпункта быстро стали моими друзьями. С парашютом прыгал, как все. Полк был под две тысячи человек, врачебный опыт накапливался быстро.

В Москву ездил и был в курсе всех московских дел. Хрущёв, расстреляв Берия, со временем устранил всех других соратников Сталина, а позже и память о самом Сталине.