Красная помада для бибабо

— Нет, нет, нет. Стоп. Погоди. Дело не в этом. — Взмолилась не в силах выдержать вопросы, которые он заколачивал в меня словно молотком. — Просто я не готова… к такому. Я дважды пыталась… и это закончилось печально. У нас с тобой все хорошо и я не хочу пока что-то менять, пойми.

— Возьми ключи. — Ласково и одновременно страшно попросил в ответ.

— Марк, я…

— Это просьба. — Добавил, заставив замереть на месте. Мы смотрели друг на друга и молчали несколько длинных, невыносимо тяжелых минут.

— Не дави на меня. Пожалуйста.

— Солнце, это прелюдия. Когда я надавлю, ты почувствуешь. — Пообещал с пренебрежением, слегка дернув бровью.

Мне стало жарко и тягуче муторно как-то, как будто все тело в чан с горячим медом окунули. Тужишься, а мощи выбраться не хватает. Кап, кап, кап — силы по капле покидают, уступая место усталой обреченности.

— Хочешь еще подержаться за свою иллюзию свободы? — он протянул руку и забрал связку. — Хорошо. Только учти, что долго ласкать миражи я тебе не дам.

Нам принесли заказ, а потому мы вынужденно прервались. Объяснить ему, что поступила так не по желанию, а вынужденно — не могла, потому, что пришлось бы отвечать на вопросы. Мой эгоизм победил в неравной схватке с честностью. Попросту не хватило сил в тот момент все разрушить. Было легче смириться с тем, что Марк будет заблуждаться во мнении обо мне и мотивах моего отказа, чем потерять его.

Но я не учла другого, того, с кем затеяла играть в игры. Влюбленность делает человека глупым и наивным, укорачивая память и застилая глаза дымкой розового флера. Но не в случае с Вульфом.

— Ты ламинат собиралась заказать. — Перевел беседу на другую тему.

— Уже. Завтра привезут. Мишка получит.

— Вызови вначале электрика, пусть проводку проверит.

— Да, хорошо. — Об этом, если честно, я даже не подумала до его слов.

Мы какое-то время ели молча, но недосказанность вызывала чувство дискомфорта и я сделала попытку загладить нашу размолвку.

— Марк, возвращаясь к теме…

— Мы к ней обязательно вернемся. И даже раньше, чем ты думаешь. — Перебил, не дав договорить. — Сразу же после того, как ты почувствуешь разницу.

— Разницу?

— Мой сладкий бибабо, я не хочу сейчас продолжать этот разговор. Скажу лишь одно: для меня любовница и любимая женщина это не обязательно один и тот же человек.

О том, насколько рискованно было задевать его самолюбие, я поняла буквально в ту же ночь. «Омут» номер два. Марк не занимался со мной любовью, а самоудовлетворялся мной. Много. Долго. Цинично.

Наутро, морщась от боли в мышцах и ощущая себя… как бы помягче… женщиной с низкой социальной ответственностью, с ужасом осознала, что все. Конец. Пора прощаться. Стало больно в груди. И дурно. И тошно. И земля вдруг утратила твердость.

Вульф высадил меня у станции метро, сказав на прощание:

— Созвонимся? — слово-пощечина. Он никогда такого не спрашивал.

— Как-нибудь созвонимся. — Ответила, выбираясь из машины, заметив, не без удовольствия, как изменилось выражение его лица из-за неожиданной ответной подачи.

Глава 24

Пять дней прошли как в тумане. Вульф ни разу не позвонил и не написал ни слова. Меня кортизолило с такой силой, что руки и ноги отнимались. Я знала, что будет плохо, но что так, даже и предположить не могла. По вечерам рисовала картину. Пристрастилась к белому сухому вину, что для меня совершенно не свойственно, но иначе не могла заснуть. Заглушенная внутренняя истерика вытягивала силы, не давая им возможности восстановиться.

Марк Янович соизволил снизойти до звонка на шестой день. Паника рывком дернула сердце.

— Алло.

— Привет, ты меня еще не забыла? — проговорил с расстановкой.

«Да ты у меня из головы даже покурить не выходишь!» — но озвучивать это вслух не стала.

— Привет. Пока нет. А надо?

Не понравились ему мои слова. Очень. Это чувствовалось, несмотря на расстояние.

— Что делаешь? Не отвлекаю? — поинтересовался лениво.

— Работаю. Пишу отчет по расходникам. — В груди колотило медным звоном.

— Какие планы на вечер? Может, встретимся? — спросил после паузы.

Каждое его слово болезненным уколом впивалось в мое сознание. Таких разговоров у нас не было. Ни разу до. Хотелось закричать что есть мочи и выпустить клокочущую бурю, потому как она стала душить меня с таким упоением, что казалось, потеряю сознание.

— Извини, но сегодня никак. У нас встреча с девочками. — Сказала чистую правду, тем не менее, холодея.

От тишины, повисшей в ответ, возникло желание броситься с обрыва. Где бы он в этот момент не находился, в своем кабинете или на другом конце света, его злые флюиды со сверхзвуковой скоростью впились в мое тело, покалывая то тут, то там и заставляя сжаться.

— Так, да? Ну что ж… хороших тебе выходных.

— Спасибо. Тебе тоже. — Не выдержав, отключилась первой.