Красная роза печали

– Значит, что-то ему помешало. И вот еще что. Сталину и Евдокию убить – ему было раз плюнуть, потому что одна – на безлюдной дороге, другая – в подъезде рано утром. Никто его не увидел, да никого вокруг и не было. Как он в школу попал – предположительно мы выяснили, в школе вечером тоже пусто. В Институт животноводства днем пройти может любой, стало быть, тоже проблем нет. А вот с магазином «Марат» – совершенно другое дело. Там на дверях такие замки, что их не всякий мастер с техникой вскроет. Завтра пойду туда, вокруг похожу. Не может быть, чтобы никто ничего не видел. Как-то ведь он в офис попал!

Павел Аркадьевич набрал телефонный номер. Когда на том конце ответили, он, не спрашивая, с кем говорит, и не представляясь, бросил в трубку:

– Мне вас рекомендовали.

– С кем имею честь? – холодно осведомилась трубка.

– Это не обязательно, – проворчал Павел Аркадьевич.

– Я ведь все равно узнаю, – усмехнулся мужской голос в трубке.

– Хорошо. Моя фамилия Куракин, и у меня к вам дело большой важности.

– Ко мне с неважными делами не обращаются, я сам за них не берусь. Простые дела милиция расследует.

– Вот именно. Так что прошу вас приехать ко мне как можно скорее.

– Обычно я предпочитаю встречаться на нейтральной территории, но из уважения к вашему, Павел Аркадьевич, возрасту я приеду.

Павел Аркадьевич сердито посмотрел в трубку. Про этого человека рассказывали разное. Будто бы у него свои методы расследования, будто бы человек, которого он допрашивает, вспомнит все, что видел и чего не видел тоже, а потом все это снова забудет. Но результатов он добивался поразительных. Самые сложные дела решал он быстро и без лишнего шума – без стрельбы, без мордобоя. Человек был частным сыщиком, работал всегда один. Никто за ним не стоял, но никто никогда не делал попытки вывести его из игры, такой уж это человек. Гонорары за свои расследования он брал сумасшедшие, но торговаться с ним никто не пытался, потому что обращались к нему люди серьезные и действительно по поводу сложных дел. Неизвестно случая, чтобы он кого-то подвел. Выдаваемая им информация всегда оказывалась верной.

И вот перед Павлом Аркадьевичем сидит человек непонятного возраста и совершенно неприметной наружности. Одет подчеркнуто скромно. Со спины можно дать лет сорок, но на самом деле, пожалуй, ближе к пятидесяти. На первый взгляд совершенно безобидный обычный человек, но Павел Аркадьевич держался настороженно, памятуя о том, что ему рассказывали. Особенное опасение внушали ему глаза гостя. Серые, со стальным отливом, очень жесткие глаза.

– Позавчера, – неохотно начал Павел Аркадьевич, – в магазине «Марат» убита его директор Ратищева Марианна Валериановна.

– «Маньяк с розой», – улыбнулся визитер. – По городу ходят слухи, не сегодня-завтра и по телевидению сообщат.

– Вот-вот, – вздохнул Павел Аркадьевич, – этого-то мне и не нужно. Потому что мое дело заключается в следующем. У Марианны в кабинете был потайной сейф. Код этого сейфа и даже, где он находится, знали только мы с ней. И вот я точно знаю, что вечером, накануне ее убийства, в сейфе находились восемьдесят тысяч долларов. Деньги эти не ее и даже не магазина. И утром Марианна оказалась убита, а деньги, естественно, пропали. Я нанял вас для того, чтобы вы их мне вернули. Видите ли, в маньяка с розой я не верю. То есть, возможно, он существует, но если он, кроме убийства Марианны, умудрился прихватить еще восемьдесят тысяч долларов, то не такой уж он маньяк. Стало быть, вы должны найти деньги…

– То есть указать вам имя человека, который эти деньги у вас украл, – уточнил гость. – Вы мои условия знаете, я только сообщаю информацию, я не карающие органы.

– Совершенно верно. Если окажется, что убийца и вор – одно и то же лицо, тем хуже для него, а если все же работал маньяк, а деньги присвоил кто-то другой – оставим маньяка милиции. Чтобы облегчить вам задачу, я никого из магазина не уволил – пусть на глазах будут. И трогать их сейчас не могу, потому что милиция всех вызывать начнет для допросов. Так вот о том, что пропали деньги, знает только тот, кто их взял. Когда вы сможете приступить к работе?

– Прямо сейчас, – улыбнулся гость.

Он задал какой-то вопрос, и Павел Аркадьевич против воли начал подробно отвечать. Когда же гость закончил расспросы и ушел, Павел Аркадьевич посмотрел на часы и обнаружил, что беседовали они несколько часов. И самое главное – он абсолютно не помнил, что такого успел наговорить своему странному посетителю.

В магазине «Марат» царило всеобщее уныние. Даже французские ванны не белели зазывно, как плечи развратной женщины, а выглядели поникшими, и ровные ряды хромированных смесителей казались нерадивыми солдатами, так что хотелось стать старшиной и рявкнуть на них, чтобы подтянули животы, и два наряда вне очереди за то, что пуговицы не чищены.

Витя Петренко сидел в кабинете Мадам и решал сложную задачу: идти ли на похороны, а если идти, то куда; и вообще, закрывать ли магазин, и как на это посмотрит Павел Аркадьевич, если закрыть. Ответа он не знал ни на один из вопросов.