Красная ртуть

- Будешь просвещать меня... Я уже давно собирался тебя искать, да не знал, как это сделать. А с документами... Ты ведь не бежал из лагеря? Бумажку тебе какую-то дали?

И, не ожидая ответа, торопливо добавил:

- Но если даже бежал, что-нибудь придумаем.

- Нет, не бежал! - рассмеялся Февзи, на что Олег с наигранным разочарованием заметил:

- Жаль. Так было бы романтично.

- Вот справка, - Февзи достал бумажник. - Предписано явиться по месту прежнего жительства. А вот это "аттестат зрелости", в лагере экстерном экзамены сдал.

- Так у вас там и школа была? - удивился Олег.

- Даже можно было заниматься по программе техникума. На, вот, почитай мои лагерные документы, для тебя все это в диковинку.

Олег прочитал справку об освобождении, обратив внимание на предписание явиться в управление внутренних дел города Чирчика. И после того, как Февзи напомнил ему о положении крымчан в Узбекистане, успокоил друга:

- Да ведь здесь в Питере никто не знает о режиме спецпереселенцев. Мало ли что предписано! Может, это записали по твоей просьбе. Так и скажешь. А теперь, скажешь, передумал. Общежития просить не будешь, из-за этого тебя с удовольствием на любом заводе на работу возьмут.

- Может ты и прав. Только на больших заводах кадровики, наверное, вдумчивые. Куда-нибудь на небольшое предприятие бы...

- Да хоть на мое! Автобаза городского пассажирского транспорта, никакой секретности. В отделе кадров сволочной мужик сидит, правда, но они везде такие. А механики нам нужны. Завтра же пойдем, я скажу, что ты мой двоюродный брат.

- Нужен тебе брат из зеков?

- Еще не ясно, чей козырь выше. Я сын репрессированного офицера, не забывай.

- Ах, да! Только вот еще одна закавыка - одежда у меня лагерная, всех отпугивает.

- С одеждой трудностей не будет. Отцовской старой одежды хватит и на тебя и на меня. И пальто старое есть.

- И шапка найдется? - засмеялся Февзи.

- И шапка! - ребята порывисто встали и обнялись, счастливы тем, что нашли общий язык и наметили план ближайших действий.

... Февзи и Олег шли по левой набережной Невы.

- Скоро река замерзнет, будем на Васильевский по льду ходить, - Олег остановился, глядя на Стрелку.

- Да ну? Неужели можно пройти? И ты ходил?

- Нет еще, не с кем было. Обязательно ото львов до ростральных колонн пройдем, я давно мечтаю. Можно и до Петропавловской крепости дойти.

- Олег, а что это за здания, вон там, левее?

- Это здания Петровских коллегий. Сейчас здесь разные факультеты университета...

Молодые люди молча возобновили путь.

- А давай поступим в университет, - высказался, наконец, Февзи. - Как когда-то в школу.

Ребята весело рассмеялись, хлопая друг друга по спине.

- Нет, я уж продолжу учение в своем Технологическом, - сказал Олег. - А ты давай, поступай на какой-нибудь вечерний факультет университета.

- Готовиться надо...

- А вот завтра же и достанем программы экзаменов. Ты на какой факультет хотел бы, уже думал об этом?

- Не знаю. Хотелось бы на юридический.

- Нет, не получиться. Туда берут только тех, кто работает в милиции или в прокуратуре.

- Ну, на журналистику или на исторический.

- Вот завтра же пойдем и все разузнаем. А я про свою Техноложку все знаю.

- Заметано! Завтра после работы идем в университет!

Друзья быстро шли по набережной холодеющей Невы.

Глава 12

Однако мы оставили несчастного Исмата в том сорок восьмом еще году, когда после встречи с председательским сынком, он, чтобы отвести ищеек от Айше, пустился в бега и оказался объявленным в розыск. Мы расстались с ним, когда он, забравшись в пустой товарный вагон, надеялся доехать до Самарканда, чтобы оттуда уже добираться в Туркмению.

Наступал рассвет. Перед Исматом, лежащим все также без сна на полу пустого, и потому сильно раскачивающегося вагона, возник вопрос: как действовать, когда поезд остановится на какой-нибудь людной станции. Выйти ли и, прохаживаясь между составами, ждать отправления? Сидеть ли тихохонько, надеясь, что в вагон не заглянут и не станут его загружать? А вдруг погонят товарняк куда-то не туда? Рабочий-железнодорожник в Ташкенте сказал, что можно забраться в вагон и спокойно доехать до Самарканда. Они, работники станций, знают, какие вагоны куда гонят и до поры до времени порожняком, они это узнают по знакам, начертанным мелом на дощатых стенках. Так что, пожалуй, надо не суетиться и сидеть в этом темном углу.

Поезд только однажды сделал длительную остановку, во время которой за закрытыми дверями вагона ходили, о чем-то переговариваясь, люди. Состав несколько раз порывался отъехать, потом опять надолго застывал - возможно, меняли паровоз. Наконец поезд тронулся и стал медленно набирать скорость, и в этой медлительности чувствовалось, что теперь он замыслил долгий пробег и не намерен тормозить по пустякам.