Красная сестра (ЛП)

— Даже если это так, я хотел бы услышать почему. — Голос архонта Краттона задрожал, словно по нему пробежала какая-то мощная вибрация. Ноне вдруг пришло в голову, что первосвященник вовсе не такой король, каким может показаться, а архонты — не просто часть его представления.

Настоятельница Стекло склонила голову в сторону архонта.

— Я услышала о деле Ноны, когда была в Истине и договаривалась о поступлении в монастырь девочки Йотсис. Пророчество Аргаты имеет значительное влияние среди населения, и какой бы вес мы ни придавали или не придавали этим словам, несомненно верно, что вера простых людей придала пророчеству свою собственную силу. Она может, например, довольно легко увидеть в любой два-кровке, подозреваемой в убийстве или похищении ребенка, часть имперской политики.

Я упоминаю пророчество: это пример того, как слова обретают силу, потому что мы им это позволяем. Два других слова, которые приобрели слишком большую силу, потому что мы им позволили, — Туран Таксис. Первосвященник Джейкоб спросил меня, действительно ли я знаю, кто такой Туран Таксис? Ну, я знаю, что это тот самый человек, чей старший сын убил по меньшей мере пять молодых девушек в актах жестокости, иногда из-за своей вспыльчивости, а иногда для собственного садистского удовольствия, и в каждом случае ему было позволено выйти на свободу даже без попытки ареста или судебного преследования. Деньги Таксиса купили общее право. Даже в высших судах, где другие представители аристократии и торгового сословия могли бы добиваться справедливости, золото Таксиса часто говорит громче всех. Воистину громче любого из тех, на кого возложена обязанность исполнять уставы, установленные нашими предками.

Итак, мне стало интересно, как маленькая девочка смогла завалить ринг-бойца геранта, и я стала спрашивать дальше. Я нашла многих, чьи отчеты об этом событии, по крайней мере в частном порядке, были совершенно иными, чем у «свидетелей», представленных в поддержку смертного приговора, вынесенного Ноне и Сайде Рив. Это, конечно, правда, что Нона нанесла травмы Раймелу Таксису. Однако она не напала на него неожиданно и сзади, а сделала это, чтобы защитить свою подругу, тоже маленькую девочку, от его нападения, предварительно предупредив его, чтобы он перестал.

Ноне обладает редким талантом, самым чистым хунска, который я видела за многие годы, и она родилась с инстинктом битвы и защитой слабых. Невинная девочка, в которой семя веры найдет благодатную почву. Сладкое Милосердие рыщет по империи в поисках таких девушек... неужели я должна была позволить принести ее в жертву нездоровым аппетитам убийцы, слишком богатого, чтобы заплатить за свои преступления?

Предок велит нам следовать догматам нашей веры, церковь — наша броня. Я видела, что обычное право потерпело неудачу, и заменила его церковным правом. Мы здесь, в этом зале, связаны долгом и верой, мы должны показать, что, как сыновей и дочерей Предка, нас нельзя ни купить, ни продать. Закон Предка — золото, по сравнению с низким металлом общего права. Мы ведем, когда другие падают. Я спасла ребенка, который будет хорошо служить Предку, но, более того, я нанесла удар ради идеалов, которые записаны в книге самого Предка. Если мы вернем Нону этому ложному правосудию, то удар будет нанесен не по коррупции, а по основам самой церкви.

Настоятельница Стекло глубоко вздохнула и позволила своим плечам опуститься, уступая давившей на них колодке.

Толстый архонт облизнул губы и медленно кивнул сам себе. Архонт Фило, скорбный марджал, поднял голову от созерцания своих коленей:

— Лучше было бы потребовать отсрочки казни, пока вы будете искать судью для рассмотрения дела.

— Возможно, вы правы, архонт. — Настоятельница кивнула. — Но дело должно было быть очень громким, чтобы любой судья в Истине услышал его сквозь звон золотых монет. — Она вздохнула. — Я поступила опрометчиво. Я поняла, что могу взять Нону. Путешествие от могу до должна очень короткое и оставляет мало времени для размышлений. Но я не думаю, что результат оказался неправильным. За исключением того, что я не смогла найти способ спасти обеих девочек.

— Это, как и говорит первосвященник, опасная игра. — Архонт Анаста впервые заговорила глубоким и хриплым от старости голосом. — Поставьте церковный закон над общим правом за нашими дверями, и вы обеими руками примете власть императора как свою собственную.