Красная сестра

Гесса опустилась на грязный пол и встала на все четыре. Или, скорее, на все три — ее иссохшая нога только волочилась. Она повернулась и поползла назад, в трещину позади себя. Она толкала за собой фонарь, молясь, чтобы он не упал, молясь, чтобы она не застряла, молясь, чтобы Йишт уже была схвачена и не пробиралась обратно через те же самые проходы.

Расстояние до туннеля побольше составляло около двадцати ярдов, но на то, чтобы протиснуться до него, ушла целая жизнь, и, когда Гесса наконец выползла, она легла на спину, задыхаясь и дрожа. В самом узком месте Гесса заметила, что камень был убран, оставив странные гладкие выемки, расширяющие проход.

— Значит, камень-работник. — Редчайший из основных талантов марджала. Очевидно, Йишт обладала уникальными талантами.

Гесса подняла фонарь повыше. Шахта в крыше туннеля вела к закрытому досками входу. Она посмотрела вниз по туннелю. В любой момент из этой тьмы мог выпрыгнуть нож и вонзиться в нее, и история Гессы будет закончена, втянута в великую историю Предка, как капля дождя в океан. Она должна просто подождать монахинь.

Невидимые нити, пробегающие сквозь пальцы Гессы, говорили, что Йишт не так уж близко... но пришла ли она одна, или в черном туннеле ее поджидал кто-то из сообщников, молчаливый и готовый перерезать горло?

Со вздохом Гесса зашаркала по полу туннеля, дюйм за дюймом, фут за футом. Она протрет юбку насквозь.

— Если я выживу, Сестра Швабра убьет меня.

Она продолжала идти в темноте, зная, что находится примерно в том месте, где Йишт чуть не задушила Нону.

Несколько минут спустя она сидела, глядя на вход в низкий туннель, соединявший ее проход с тем, где рыла Йишт, когда Нона нашла ее. Из дыры свисала веревка с узлами, очевидно, натянутая, когда монахини спустились вниз, чтобы посмотреть, в чем дело. Без нее у Гессы не было бы ни малейшего шанса подняться туда. Но даже с ней ей пришлось дотронуться до Пути, чтобы влить в руки достаточно сил для подъема. Через минуту она уже лежала в соединительном низком проходе, тяжело дыша. Она предпочитала не прикасаться к Пути: его энергия тревожила ее и наполняла мечтами о силе, которые в лучшем случае неуклюже вписывались в ее упорядоченный разум. Более тонкая нить-работа подходила ей гораздо лучше. Ей нравилось работать так близко к Пути, но не позволять его силе властвовать над собой. По-своему нить-работа была столь же мощной, как и Путь-хождение, ближе к чудесам, которые Настоятельница Стекло совершала без насилия или угроз. Путь-хождение было ближе к грубым и жестоким методам Таксисов — не то чтобы они были уникальны среди Сис в этом отношении.

Легкое натяжение нити Йишт показало, что та уже близко, но сосредоточена на какой-то задаче. Гесса почти видела ее, высоко в восходящем разрезе, который она сделала за долгие недели раскопок. Она опять копала, но время от времени останавливалась, чтобы прикоснуться к камню, превращая его во что-то менее стойкое, что легко падало под взмахами ее кирки.

Гесса никогда еще не получала таких сильных и подробных впечатлений через нить. Она уставилась на свою руку, где переплетались нити. Интересно. И тут она почувствовала его. Пульс корабль-сердца, бьющийся в нитях, бьющийся во всем, даже в самом камне. Сгорая от нетерпения, она поползла дальше по узкому проходу, видя, как окружающее пространство заполняется деталями, поскольку корабль-сердце вливало в нее силу. Она видела нити, оставшиеся после ухода других людей. Ноны, Йишт, трех монахинь, которых могла бы опознать, если бы выбрала их нити и осмотрела. К тому времени, когда она добралась до входа в более широкий проход, усыпанный щебнем, Гесса начала видеть нити в самих скалах, их родословная уходила назад через эоны в древние моря или огни земли. Она даже видела нити вод, которые когда-то бежали здесь, вырезая эти туннели, нити, которые вели к рекам и океанам, вверх, в небо, и вниз, чтобы просочиться через темную почву и бежать в тайных реках.

Гесса покачала головой, прогоняя видения и сосредоточиваясь на своей задаче. Теперь она понимала, что Йишт ускоряет свое продвижение. Камень-работница использовала свою марджал-силу, которая помогала ей в раскопках, но по мере того, как она приближалась к корабль-сердцу, его аура усиливала ее таланты, и она могла прокладывать туннели еще быстрее.

Теперь Гесса поняла, почему рядом с корабль-сердцем и в туннелях вокруг него нельзя было установить никаких нить-предупреждений, как это было сделано с ножом ной-гуин, который спрятала Нона. Биение корабль-сердца вздымалось волнами, не стесненными толщей камня, и могло смыть любую подобную работу. Уцелели только истинные нити, и никакое переплетение не могло выжить долго в таких условиях.

Еще одна веревка свисала с дальнего конца туннеля, закрепленная на железном штыре, вбитом в трещину в стене. Одной из монахинь, пришедших на разведку, не хватило атлетизма, чтобы проделать это путешествие без посторонней помощи. Значит, никакой Красной Сестры.

— Нона! Нона!

Нона качнула головой, захлебнувшись, ледяная вода стекала с ее лица.

— Где?..