Красная сестра

Группа деревенских охотников, выследившая налетчиков, нашла меня через час после восхода солнца, всю в крови и с телами вокруг... в призрачном лесу. Они привезли меня обратно, но старухи уже мыли Маму для погребального костра, а Мэри Стримс уже бежала к Белому Озеру, чтобы заставить проповедника Микэла остановить их. Проповедник Микэл говорит, что когда придет Надежда, все мертвые выйдут из своих могил и станут целыми... поэтому их нужно хоронить, а не отдавать огню, потому что даже Надежда не сможет сделать живых мужчин и женщин из дыма и пепла.

Очень скоро начались шепотки. ...вышла из Реллама вся в крови... ...на ней ни царапины... ...кто убил пеларти? ...тела... ...кровь... ...духи…

Я не знаю, кто сказал ведьма первым, но первой прошипела на меня жена кузнеца, Мата. Она ненавидела меня с тех пор, как ее маленький Биллем попытался избить меня палкой, а я в ответ избила его. Прошло совсем немного времени, прежде чем они все это сказали, как будто пеларти даже не приходили, как будто тела в лесу не принадлежали людям, которые убили мою мать и утащили меня. Я думаю, они злились, что из всех людей, похищенных пеларти, я была единственной, кого они вернули. Именно ту, которую они не хотели видеть с самого начала.

Кузнец и Греттл Ивис хотели посадить меня в мешок и утопить в Голубой Реке. Они сказали, что так можно убить ведьму, чтобы она не вернулась — заковать ее в железную цепь, посадить в мешок и утопить. Серый Стивен сказал «нет» — он единственный, кто может сказать, как все будет происходить в деревне, потому что он сражался с пеларти, когда была императрица, и даже убил некоторых их них. Серый Стивен сказал нет, а лудильщик добавил, что видел на дороге похитителя детей, и если деревня не хочет меня, то «этот заберет».

— Я... — и тут над ней раздался глубокий голос колокола, запульсировавший пустоте провала. — Брей! Нам за урок! — Нона вскочила на ноги, не обращая внимания на то, что стоит на самом краю пропасти.

Остальные девочки поднимались медленнее, отталкиваясь от края провала.

— Это ужасно, — сказала Джула, стряхивая песок со своего платья.

— Это невероятно! — сказала Рули. — А ты не испугалась, когда...

— Это правда? — Клера нахмурилась, оценивающе глядя на Нону.

— Мы должны идти на Меч. — Нона уже спешила к Башне Академии. — Я не могу опоздать дважды! — Она помедлила и оглянулась. — А где будет урок?

Клера рассмеялась:

— Пошли. Она права — Сестра Сало заставит нас бегать взад и вперед по Дороге Безмятежности, вы же знаете, какая она!

Через мгновение трое послушниц быстро шагали к зданию на дальнем краю плато, а Нона бежала за ними трусцой.

— Это Зал Меча. — Клера указала на высокое здание с высокими сводчатыми окнами. Стены из огромных известняковых блоков поддерживали остроконечную крышу с каменными горгульями, ревущими под карнизами. На юге ряд резных контрфорсов укреплял стену, выходившую на край плато. — А это Зал Сердца. — Клера кивнула на здание слева, когда они проходили мимо портика с многочисленными колоннами.

— Зал Персуса. — Джула закончила завязывать волосы черным шнурком. — В честь императора Персуса, третьего этого имени, чья линия оборвалась, когда нынешний...

— Все называют его Залом Сердца, потому что он был построен для корабль-сердца. — Клера почти бегом поднялась по ступеням Зала Меча.

— Что это за корабль...

Но Клера уже толкнула тяжелую дверь и проскользнула внутрь. Рули последовала за ней.

— Я все еще не понимаю, кто заплатил за твою конфирмацию. — Джула подошла к Ноне сзади.

Нона тоже этого не понимала. Она беспокоилась, что, возможно, этого не заметили, и сегодня вечером — может быть, завтра, — придет сестра с гроссбухом, пером и требованием десяти золотых соверенов. Говорить об этом с другими — только искушать судьбу.

— Нона! — Сестра Сало позвала ее, как только Нона просунула голову в дверь. — Иди сюда, ко мне.

Нона, спасенная от ответа Джуле, поспешила к ней. Старуха бросила на нее прищуренный взгляд, затем снова перевела взгляд на остальных членов Красного Класса, последние из которых выстроились во втором ряду. Арабелла, уже в рясе послушницы, стояла по другую сторону Госпожи Меч, золотистая и безупречная, ее волосы выглядели так, словно три служанки целый час расчесывали и закалывали их.

Зал тянулся примерно на половину длины здания, заканчиваясь галереей с сидячими местами вокруг короткого туннеля, который вел к остальным комнатам. Сводчатый потолок возвышался над ними достаточно высоко, чтобы в центре мог расти зрелый дуб. Если не считать дюжины или около того обтянутых кожей деревянных столбов в человеческий рост, стоявших на подставках в дальнем углу, зал наполняла гулкая пуста; пол был покрыт песком на дюйм поверх каменных плит.