Красная сестра

Она осталась в своей постели. На улице было холодно и опасно во всех отношениях. Должно быть, нож предназначался для того, чтобы напугать ее. Даже такая высокородная особа, как Арабелла Йотсис, не могла рассчитывать, что убьет человека во сне в переполненном дормитории и это сойдет ей с рук... если только она действительно не считает деревенскую девочку коровой или свиньей по сравнению с тем, кого приглашают в императорский дворец?

В какой-то момент, когда одна мысль гонялась за другой бесконечными кругами, Нона заснула и, хотя ворочалась с боку на бок, не просыпалась до тех пор, пока Брей не объявил час пробуждения и по всему дормиторию не зашевелились серые тени, ворча на день.

— Сегодня Путь и Дух, — простонала Клера. — Хуже всего на свете.

— Сначала завтрак! — Рули с усмешкой распустила ночной узел и тряхнула волосами.

— Дух — это то, ради чего мы все здесь собрались. — Джула фыркнула, погладила себя по голове и обнаружила, что за ночь ее волосы не вернулись.

— Я здесь потому, что меня сюда послали, — сказала Клера. — И если кто-нибудь попросит меня повторить катехизис, когда я уже буду Красной Сестрой, я воткну ему нож в глаз.

— Если бы ты уделяла Духу больше внимания, то знала бы, что колоть людей в глаза — это нехорошо. — Джула поправила свою рясу и начала застилать постель. — Во всяком случае, сегодня первым — Путь.

— Ааа! — Клера зевнула и натянула рясу поверх панталон. — Надеюсь, Сковородка позволит нам, беспутным, снова поиграть.

Нона выскользнула из-под одеяла и начала одеваться. Она сунула руку под подушку, чтобы еще раз дотронуться до ножа и убедиться, что это не сон. Все еще там, теплый от ее тела, твердый и острый — неоспоримая правда. Она хотела взять его с собой, привязав к телу, завернув лезвие в полоску ткани, но ей не хватало ни времени, ни уединения. Ей придется оставить оружие в постели и надеяться, что у Арабеллы не будет возможности вернуть его.

Нона вышла из дормитория одной из последних и, вместе с Клерой, поспешила в трапезную позавтракать. Они вдвоем спустились по ступенькам крыльца, обнаружив необычно тихий день, безоблачное небо и редкое тепло.

У стены дормитория пухлая краснолицая сестра атаковала жесткой щеткой каменные плиты. На мгновение она остановилась, чтобы плеснуть еще воды из ведра. Она взглянула на девочек:

— Быстрее! — Она вернулась к своей работе, яростно скребя темное пятно. — Прочь отсюда.

Клера показала язык ее спине и, хихикая, побежала в сторону трапезной:

— Это Сестра Швабра. Она считает, что у послушниц есть только две цели в жизни: испачкать вещи и встать у нее на пути.

— Она назвала себя Шваброй? — Нона побежала за подругой.

— Нет, но все остальные так ее называют. Она выбрала какое-то цветочное имя, Хризант... или что-то вроде, но никто не может его произнести или запомнить.

Через сотню ярдов они миновали Сестру Сало, выходившую из дома настоятельницы. Сестра Сало посмотрела в восточное небо, когда они пробегали мимо, но не раньше, чем Нона увидела ссадину на левой стороне ее лица и синяк, темнеющий вокруг нее.

Нона подождала, пока они не скрылись за углом трапезной:

— Что случилось?

— Не знаю. Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь победил старый Меч, — задыхаясь, сказала Клера. — Может быть, настоятельница дала ей пощечину? — Она засмеялась, потом стала серьезной. — Ты заметила, что ее рука была спрятана под рясой?

Нона не заметила, и, как только она вошла в дверь, вид тарелок с едой, полных и дымящихся, вытеснил все вопросы из ее головы. Завтрак надо было съесть быстро, но все же Нона сделала доблестную попытку не оставить ничего съедобного к тому времени, когда вышла из-за стола.

— Давай! — Клера обернулась и поманила Нону, которая бежала трусцой, чтобы не отстать, одной рукой придерживая свой переполненный живот. К счастью, вскоре они увидели здание Пути, стоявшее за ульями, выстроившихся с подветренной стороны дома настоятельницы. Четыре крыла тянулись с юга, запада, севера и востока к круглой центральной башне. Каждое крыло представляло собой каркас из искусно обработанного камня, открытого всем стихиям, с изящными угловыми колоннами; между ними, завершая структуру, простиралась решетчатая каменная кладка. Центральная башня темнела на фоне неба, бросая вызов годам с надменностью камня; одно мгновение она казалась в зловещей, а в следующее — прекрасной. Четыре двери вели на первый этаж, по одной на каждое крыло здания.

Впереди Ноны и Клеры ковыляла к башне прихрамывающими шагами послушница с костылем под левой подмышкой.

— Должно быть, вчера кто-то сильно пнул Меч! — Нона замедлила шаг, когда они догнали девочку. В дормитории никто не хромал, и все же в этой послушнице было что-то знакомое.

— Ха! — закричала Клера, — это же просто Кривоножка! — Она промчалась мимо, толкнув девочку так, что та пошатнулась.

Нона остановилась, почти поравнявшись с послушницей, и потянулась, чтобы поймать ее, но тут же отдернула руки, увидев, что в этом нет необходимости. Девочка была едва ли выше ее, волосы цвета соломы обрамляли ее голову сотней тугих локонов.