Красная Шапочка, черные чулочки

- Хватает деньги и бежит, - хмыкнул Докучаев. - Вы меня водили за нос, да? Вы понятия не имеете, где деньги, которые прихватил Кобрин!

- Почему же... Есть у меня некоторые соображения, но на них не стоит полагаться, честное слово - это только некоторые фантазии на тему оттопыренных карманов. Мне пора.

- Давайте вместе обсудим, - встал Докучаев и закрыл собой выход.

- Да нет, это из области внутреннего и наружного осмысления жизни. Прибавьте испорченное воображение...

- И немного вранья, - усмехнулся Докучаев.

- Я не вру, - многозначительно заметила я.

- Конечно, вы только стараетесь меня уверить, что в десятилетнем возрасте что-то плохо разглядели летом в лесу.

- Откуда вы знаете?

- Побеседовал с адвокатом Кацем. Как только дело закрыли, я с ним очень проникновенно побеседовал. Знаете, что он о вас думает?

- Знаю. И вот что я вам скажу, следователь. Если вы побеседовали с Ериком по поводу моей первой встречи с Гамлетом и как это все произошло, то вы сейчас знаете почти все, что знаю я, и даже больше, потому что вам можно смотреть на некоторые секретные снимки. Я ухожу. Я все выяснила, что хотела.

- Вы все выяснили?

- Да. Я знаю, где деньги и как их достать.

- Издеваетесь, да?

- А вы еще покопайтесь в деле, полистайте, подумайте! Сами все поймете.

- Я уже три месяца это листаю! Я вас так просто не отпущу.

- Хорошо. Обещаю, как только отправлюсь за деньгами, я вас обязательно приглашу с собой. А вы за это прекратите отыскивать виновных в смерти Кобрина. Все прошлые грешки Генерала уже достаточно обыграны его юристом Кацем, остался восемьдесят девятый год. Закроете его, если я найду оплату за груз?

Следователь смотрит на меня снисходительно, с жалостью и злостью. Впервые вижу, как два эти чувства одновременно корежат изнутри вполне достойного мужика.

- Смешно, - говорит он отступая и громко декламирует: - Ха. Ха. Ха. Все у вас шиворот-навыворот. Пригласите, значит, как только обнаружите деньги?

- Обязательно.

- Скажи ей, пусть приедет в Загниваловку.

- Они в Загниваловке! - кричала в трубку Марго. - Они там сидят уже второй месяц! Что же это будет, как же такое возможно, он же умер! Господи, моя дочь забеременела от трупа! У нее даже есть копия свидетельства о его смерти!

- Марго, очнись, судом доказано, что Гамлет жив!

- Я не верю судам, это все мошенничество!

Итак, Гамлет вернулся.

Я собирала сумку, писала письмо, звонила Ирине Дмитриевне. Она ушла от Генерала после взрыва. Часто болела, но обещала приехать на недельку и побыть с детьми.

- Я поеду с тобой, - вцепилась в меня Нара.

- Нет, извини, ты же знаешь, я без тебя - никуда, но сейчас не тот случай.

- Ты же их не застрелишь?

-Нет.

- А зачем тогда едешь?

- Да так, схожу на кладбище, раскопаю парочку могил...

- Нефила, разговаривай со мной серьезно!

- Я серьезно.

- Маме бы это не понравилось, - покачала головой Нара.

- А к маме этот потерявшийся мертвец не имеет отношения.

Я ведь сдержала слово - пригласила следователя в Загниваловку в ноябре.

Вообще-то я отложила обнаружение клада до самых плохих времен, но в ноябре позвонила Марго и, рыдая, сообщила, что Агелена беременна. Поскольку в момент получения этого известия я физически ощутила самый настоящий удар под дых и даже вогнулась со стоном, сомнений быть не могло - это ребенок Гамлета.

В Загниваловку приехала к утру. Застряла на дороге - обмерло сердечко, потом рассмотрела - место не то. По ночам уже подмораживало. К дому шла пешком, хрустя тонким ледком луж.

Ворота мне открыл незнакомый юркий мужичок, сказал, что он "строжкует у молодой хозяйки, а то ей одной страшно". Вздохнула с облегчением - увидеть сразу и Гамлета и Авоську было бы сейчас слишком тяжело. Мужичок путано и длинно объяснял переплетения своей родни, какой-то ветвью, через "Клавку из Мышкина", соединившихся с Кольцовыми, и тут же вскользь упомянул, что старшего Артема контузили в Чечне и дед Кольцов "тоже помер". Я стояла, вдыхая запахи сена и мокрого табака от его телогрейки, и подстерегала глазами тень в освещенном окне.

Мужичок поехал на небольшом тракторе вытащить мою машину. Я вошла в дом.

Авоська сидела в кухне у печки, куталась в пуховый платок, а когда повернулась ко мне, я сразу же пожалела ее опухшее лицо с пигментными пятнами, подошла и обняла.

- Видишь, какая я уродина? - прошептала она, тоже обхватывая меня судорогой рук.

Два дня мы спали рядышком, кое-как выбираясь из кровати, чтобы принести что-нибудь из еды в постель, почти не разговаривали. Авоська регулярно бегала в туалет - ее тошнило, тогда я шла делать отвар из шиповника, и в длинных коридорах тонкие пальцы Тили осторожно ласкали меня сквознячком.

К концу недели возникла потребность съездить на станцию за продуктами. Агелена вышла во двор меня проводить и стояла, обхватив себя за поясницу ладонями и прогнувшись. Я закрыла глаза, хотя яркий костер ее волос совершенно не напоминал мохнатые крылья Тили, но поза!..

- Ты никуда не спешишь? - спросила Агелена на восьмой день. - Он может и не приехать. У него дела, неприятности какие-то в Греции...

- Он приедет, - уверенно заявила я.