Красная Шапочка, черные чулочки

- Я не желаю иметь от тебя собственных детей; по крайней мере в ближайшие двадцать лет, - сообщает мой жених, пока мы пробуем шелк на ощупь.

- Что ты будешь делать с этой лентой? - озаботилась Авоська.

- Почему не желаешь?

- Во-первых, я - отвратительный воспитатель и ужа-а-асный эгоист. Я хочу иметь твое прекрасное тело неизуродованным новой плотью.

- Можно просто обмотаться, а конец - закрепить на голове, - предлагает Авоська свой способ употребления шелка.

- А во-вторых?

- А во-вторых, у меня уже есть сын.

- Сын... Гамлета? - не сдержалась я от совершенно идиотского вопроса.

- Ему девять. Так что не одна ты мастерица сюрпризы устраивать перед свадьбой. Что будешь делать с этим грандиозным бантом? - кивнул мой жених на шелк. - Знаешь, что я думаю? Останься в том, в чем сейчас. Нет, серьезно! Ты выглядишь просто великолепно. А эту ленту прикрепи сзади, пусть волочится за тобой по земле.

- Что, вот так - в лифе, трусах и чулках?..

- Мне нравится, - пожал плечами жених.

- Авангард на грани эпатажа, - вдруг поддержала его Авоська. - Только подумай, как ты будешь визжать от восторга, разглядывая свадебные фотографии через пятьдесят лет!

- А я тоже буду этой... Ван-Тейман? - осторожно поинтересовалась я, заматываясь в шелк. Как он нежен и приятен на ощупь - больше всего это похоже на прикосновение теплого тельца виноградины!

- Я уже давно не Ван, - отмахнулся жених. - Просто Тейман. А вообще стыдиться тебе нечего. Мой пра-пра-пра - и так далее - приехал в Россию с мастеровыми голландцами по приглашению Петра I. Девочки! - Он хлопнул в ладоши. - Тащите булавки, у вас десять минут, чтобы закрепить эту занавеску на невесте!

Через десять минут я напоминала профессионально упакованную в целлофан статуэтку. Я могла делать только маленькие шажки - хотя от колен некоторая часть шелковой обертки расходилась пышным веером - бедра облегались им плотно, вырисовывая контуры алых трусиков.

- Может, вообще разденешься под шелком наголо? - указала на это пятно Авоська.

- Нет. Трусы у меня в тон с туфлями и с губной помадой. Пусть просвечивают.

- Букет! - осторожно протянула я руку из пышных складок шелка, топорщившихся На плечах. Голова моя тоже была окружена подобием стоячего воротника, почти целиком закрывающего лицо - этакая вуаль снизу.

- Что это такое? - отшатнулся жених от протянутого Авоськой букета. Это что - морские водоросли?!

Впервые за все время ожидания в этом длинном тревожном дне я заметила на его лице усталость и отвращение.

- Это декоративная капуста!

- Но она же... Она же зеленая!

- Я такое и заказывала! - Отобрав у Авоськи кипенную ажурную зелень всевозможных оттенков - от бледно-салатового до темно-изумрудного, - я становлюсь у зеркала, выбирая, в каком месте обертки лучше всего смотрится зеленое пятно.

- А что, здорово! - вдруг соглашается жених.

В зеркале я нахожу его глаза и внимательно отслеживаю малейший намек на издевку. И не нахожу. Восторг и удивление!

- А бриллианты куда? - почему-то шепотом спрашивает он и присаживается. - С этим шелком действительно они не в тему.

Осторожным сильным движением он приподнимает мою ступню и снимает туфлю.

- Правильно! - одобряю я. - Босиком. И чулки снять!

Гамлет, удерживая меня за ступню, наматывает на щиколотку ожерелье, надевает туфлю и возится с застежкой.

- Походи так, ладно? - пытается он заглянуть снизу в мое лицо. Понимаешь, друзья не поймут, если на тебе не будет ни одного камушка. Их жены, конечно, на ногах такое не носят, так что... Подпиши. - Он встает и протягивает мою бумажку, в которой прибавилось несколько строк.

Я с готовностью беру, ручку. В перчатке ручка кажется незнакомым предметом. Снять перчатку? А куда тогда деть букет?..

- В случае моей смерти ты получаешь одну треть от всего зарегистрированного имущества и вкладов. По одной трети уйдет на опекунские счета детей.

- Детей?..

- У тебя - дочка. - Гамлет разворачивает меня к камину, на его столешнице удобнее всего писать стоя. - У меня - сын. Дети .требуют чего?..

- Внимания и любви! - Я подписываюсь два раза там, где он указывает пальцем.

- Неправильно.

- Заботы и понимания?

- Нет. Дети требуют денег. Сначала - денег!

- Здесь написано, что я не должна рожать детей в течение двадцати лет совместной жизни.

- Первых двадцати лет - поправляет меня жених.

- Да какая разница? Мне тогда уже будет тридцать семь! Кто же рожает в тридцать семь?

- Вот именно! Как хорошо все устроилось, ты только подумай: рожать не надо, кормить грудью не надо! Подгузники-пеленки, слюнявчики - все в прошлом! У нас уже двое детей - тебе будет чем заняться в ближайшие двадцать лет. А потом сама подумаешь, захочешь ли ты еще раз поиграть в такое.

- А где этот мальчик? Где твой сын?

- Этот жлоб пока что очень занят. Подтачивает здоровье тещи. Мать жены решила заняться его воспитанием после смерти дочери. Сегодня познакомишься. Кстати! Почему ты не захотела, чтобы я представился заранее твоей матери? Проблемы?

- Сегодня познакомишься...