Красная Шапочка и Секси-Босс

Босс трогает голову, плечи, руки, проверяя, все ли у нее хорошо, быстро осматривая, оценивая. Все вроде бы в норме, не считая синяков и слез, вот слезы Волков не выносил. Настя послушно позволяла себя трогать, все еще находясь в шоковом состоянии.

– Три секунды, будь здесь, никуда не уходи, я скоро.

Настя обняла себя руками, села на пол, прижалась к стене, поджала ноги к груди, смотря в одну точку на полу. Девушка начала немного приходить в себя, и последнее, что запомнила, были не бешеные глаза Матвея, а озабоченный взгляд босса.

Возня, отборный мат, удары. Волков с удовольствием разбивал лицо незваному гостю из-за того, что он посмел обидеть Красную Шапочку. Когда он поднялся и увидел, что на ней кто-то лежит, а девушка предпринимает слабые попытки сопротивления, озверел по-настоящему.

Готов был взять и просто ударить этого смертника башкой об стену, и делать так столько раз, пока его череп не станет мягким. Но просто схватил его, вытолкнул за дверь, сам кинулся к ней проверять, все ли в порядке.

Когда убедился, что он ее не тронул, вышел уже на лестничную клетку, избиение продолжил там – не сильно. Так, выбить пару зубов, сломать нос и спустить с лестницы, чтобы неповадно больше было заходить в эту дверь и брать то, что ему не принадлежит.

Закончил экзекуцию, жертва сопротивлялась слабо, вернулся в квартиру. Закрыл дверь, нашел свою дорожную сумку, достал оттуда фляжку, сел рядом с Настей.

– Как ты, Красная Шапочка?

– Я… я… нормально, но… Ай… Что… Нет, нет, нет, я… не надо.

– Надо, Шапочка, надо. Странные у тебя соседи, так прям тянуло убить его. Пей, пей давай.

Сергей открыл фляжку, сам стал аккуратно вливать в рот Анастасии алкоголь. Она начала сопротивляться, усилил давление.

Девушка глотала коньяк с широко открытыми глазами, в которых стояли слезы, и смотрела на него.

– Вот же черт.

Сам сделал большой глоток.

Зачем она вообще так смотрит? Как на своего спасителя, на супергероя, но он ведь совсем не такой, Нет, Волков далеко не такой. Любой бы так сделал, как он – спас девушку от насильника, но выходит, он какой-то неправильный Серый Волк, раз дал отпор соседскому дровосеку, который оказался не совсем чист в своих помыслах.

– Давай, давай, малышка, еще глоточек. Да… да, вот так. Нет… нет, не сопротивляйся.

– Что… что это такое?

– Коньяк. Давай еще. Пей, легче станет.

Настя взяла фляжку, уже сама сделала глоток, алкоголь обжигал горло, а потом разливался теплом в груди. Босс сидел рядом на полу, а она смотрела в его голубые глаза и, кажется, тонула в них. Навернулись слезы, вновь потекли по щекам.

– Нет, Настя, нет, не плачь.

Но после шока и выпитого алкоголя напряжение и страх отпустили, зато накрыла истерика. Осознание того, что могло произойти, обрушилось бетонной плитой и вот-вот готово было разорвать на части.

Волков уже забыл свое подростковое полукриминальное прошлое, где он дрался до крови, до сломанных ребер. И вот, здравствуйте вам, стоило вернуться в провинцию, и он это вспомнил, даже окунулся в атмосферу и разбил костяшки до мяса о чью-то рожу.

Картинка расплывалась от слез, Настя прикрывала грудь расстегнутым халатом, хотелось лечь, накрыться одеялом с головой и рыдать.

Но ей не дали.

Волков снял пуховик, откинул его в сторону, стало слишком жарко, кровь начала закипать в венах, адреналин искал выход. Облизал губы, потянул девушку на себя, взял лицо в ладони, стер большими пальцами слезы, начал целовать.

Соленые мягкие губы, вкус коньяка. Хотелось напиться. Напиться ею и утром ничего не помнить. Потому что то, что Волков начинал чувствовать, было ему незнакомо.

Глава 24

Как взять себя в руки, если взять не получалось?

Анастасия вот уже третий раз жала не на ту кнопку ксерокса, сама при этом смотрела на снежинку, приклеенную на окне в приемной. А еще мысленно разговаривала сама с собой, проклиная и тут же оправдывая свое поведение.

Девушка думала, что череда грехопадений закончилась, что она даст отпор и скажет твердое «нет» Волкову, как только он к ней снова начнет приставать.

Но получилось, что он ее спас. И она очень хорошо отблагодарила спасителя, да так, что сегодня саднит между ног и губы болят от поцелуев.

У него были такие красивые, безумно красивые глаза, а еще в них была страсть и что-то еще, что Настя понять не могла, потому что у самой в голове был полный сумбур. Сергей утирал слезы с лица пальцами, начал целовать, отрывая от реальности.

Волков проникал языком в рот, сильные пальцы сжимали шею, плечи, стягивая с них халат. А когда он наконец оторвался от губ, лишь на миг, чтобы перевести дыхание, Настя была готова сама накинуться на мужчину.

Пауза была недолгой, лишь для того, чтобы Сергей быстро расстегнул верхние пуговицы рубашки и снял ее через голову. Одним рывком поднялся сам и поднял Настю, подхватил под ягодицы, понес в спальню. Там бросил на кровать, разулся, откидывая ботинки в сторону, расстегнул ремень и ширинку, снял брюки вместе с бельем.