Красная Шапочка и Секси-Босс

Прислал сообщение, что будет руководить всем и вся дистанционно, дал указание выслать по почте несколько документов и держать его в курсе дел. Каких дел, Настя не поняла, сегодня в офисе у всех одно дело – подготовка к корпоративу.

Пусть работает откуда хочет, хоть из дремучего леса, хоть из своей Москвы, Насте было все равно. Даже хорошо, что он сегодня не появился. Никто не напрягал, не отдавал приказы, не смотрел многозначительно и не смущал взглядом.

Вчера и так досталось от отца за клевету Клавдии Никаноровны. Пришлось оправдываться, что она не алкоголичка, что никто у нее не живет, что никакого публичного дома Настя не содержит и мужиков на крутых машинах с московскими номерами не привечает.

Бред какой-то.

Даже как-то странно, что папа с Сергеем разминулись. Впрочем, мужчины, скорее всего, встретились. Но Волков папу в лицо не знает, а на лбу у босса не написано, что он ее любовник.

И почему все так сложно?

Но стыдно перед папой вчера все равно было. За ложь, что девушка говорила в глаза и не краснела. Да, она выпила немного вина, в этом Настя призналась, совершеннолетняя, имеет право. К тому же под закуску, не одна с Маркизом, к тому же ждала в гости подружку.

Вот это была уже ложь, но во спасение. Не говорить же о том, что приходил бывший и, ползая на коленях, просил, чтобы она его простила, готовый вернуться в ее объятия и квартиру обратно.

Папа тогда точно его найдет и как-нибудь по-своему накажет. Но Насте было страшно не за Рамочку, а за папу, который при этом может пострадать. Что Михайлов, что его мамаша – те еще злобные и мстительные крысы, от которых можно ждать что угодно.

Мужчина, с которым она якобы жила, в доме обнаружен не был. Так же, как и улики, указывающие на его пребывание. Виталий Олегович, оценивая взглядом полковника полиции в отставке, сделал осмотр помещения. Да, пришлось, не без этого, он хотел доверять дочери, но, как говорится, доверяй, но проверяй. Ибо слухи о том, что его старшая дочь ветреная особа, никому не нужны.

Настя вовремя успела спрятать зубную щетку, один носок и футболку босса, зашвырнув все в стиральную машинку, подальше от греха.

Затем Виталий Олегович долго слушал сбивчивые объяснения дочери и качал головой. Настя поняла, что верят ей мало, но родитель ничего сделать не может. Дочь уже не в том возрасте, когда можно взять ее за ухо и поставить в угол за то, что она врет и не слушается.

Нужны меры более жесткие и глубокие, чтобы стали уроком, но пошли на благо, а дочь не покатилась по наклонной.

– Замуж тебе надо выйти, чтобы мужик у тебя был строгий, суровый и держал в ежовых рукавицах. И чтобы не было мыслей, которые мешают правильной жизни. А еще детей родить, сразу троих, чтоб при деле была.

Перспектива о троих детях и муже пугала.

Но Анастасия спорить не стала, с папой во всем согласилась, простились, в принципе, на душевной и позитивной ноте. После ухода родителя допила бутылку вина, расковыряла курицу, надломила все круассаны, съедая из них шоколад.

Выпитого оказалось мало. В ход пошли старые запасы.

Были найдены: половина бутылки коньяка и еще полбутылки мартини, оставшиеся с прошлых посиделок с девочками. Ветрова решила градус не понижать и продолжить вечер с коньяком.

Крепкий алкоголь обжег горло, теплом разлился по грудной клетке и дальше по телу. Стало хорошо и легко, мысленно всех послала к черту, включила громко музыку, решила пойти в отрыв и примерить новое платье.

Из коробки достала туфли на высоченном каблуке, чуть не подвернула два раза ногу, но все-таки станцевала несколько зажигательных танцев, репетируя свой завтрашний триумф на корпоративе.

После нескольких часов веселья, когда коньяк подошел к концу и был начат мартини, съедена курица и все бутерброды, Анастасия загрустила. Настроение сдулось, как воздушный шарик.

Мысли навалились тяжелым грузом, словно придавили камнем, она начала вспоминать прикосновения, поцелуи Сергея, его взгляд. То, как он ее защищал, а потом то, как быстро ушел. Стало горько и обидно, что она словно какая-то проклятая, что ли, и несчастливая.

Может быть, к бабке какой сходить или в церковь, свечку поставить, чтобы все сложилось хорошо? Но нет, так не пойдет, грех это, и не стоит богохульствовать. По щекам Анастасии покатились крупные слезы, она размазывала их по лицу, жалея саму себя, потому что больше некому было это сделать.

Как заснула, не помнит, а вот пробуждение далось с трудом. Утром было страшно смотреть на себя в зеркало, но босс прислал сообщение, что его не будет, поэтому можно было и не притворяться, что у нее все хорошо.

– Настя, так ты чего? Голова болит? Таблетку выпила?

– Две.

– А почему болит-то? Это, наверное, магнитные бури. Да, да, да, точно, у Валеры так же.

– Твой Валера просто лентяй и нахлебник. И ничего у него не болит.

Анастасия наконец подняла голову и посмотрела на подругу. И вот что она нашла в своем Валере? Ни рыба ни мясо. А Лена такая милая, хорошая, добрая, симпатичная. Всего двадцать восемь лет, а уже пятилетний сын. И такой смышленый мальчишка, хорошо, что не в отца.