Красная шкатулка

– …Полоумная деревенщина! Почему бы ему и не совершить самоубийство? Элен, дорогая, я обожаю вас, черт возьми, вы знаете это, но я отказываюсь изображать уважение к вашей привязанности к этому простофиле лишь потому, что его уже нет больше в живых! Он был мне бесполезен, и я ему тоже! Поэтому что толку притворяться? Что касается того, что вы притащили сюда этого человека…

– Папа, ну, папа! Перестаньте!

Перрен Геберт сказал, ни к кому не обращаясь:

– И половины бутылки уже нет!

Миссис Фрост, сидя с поджатыми губами, терпеливо взглянула на него. Я наклонился вперед, чтобы быть поближе к Дадли Фросту, и фактически заорал на него:

– В чем дело? Что болит?

Он дернулся назад и воззрился на меня с изумлением.

– Где… что болит?

Я ухмыльнулся.

– Ничего. Я просто хотел посмотреть, смогли бы вы услышать. Я так понимаю, что вы замолчали бы и стали слушать только в тот момент, когда я ушел бы. Лучший способ покончить с этим, для всех вас, – это позволить мне задать вам несколько глупых вопросов, а вам ответить на них кратко и, может быть, честно.

– Мы уже отвечали на них. На все глупые вопросы, какие только есть. Мы делаем это весь день. И все это потому, что этот простофиля Мак-Нэр…

– Хорошо. Я уже записал, что он был простофилей. Вы сделали несколько замечаний о самоубийстве. Какая причина была у Мак-Нэра убивать себя?

– Откуда, черт возьми, мне знать?

– Тогда не можете ли вы предположить какую-нибудь причину экспромтом?

– Мне не нужно предполагать никаких причин. Этот человек был безумным. Я всегда говорил это. Я сказал об этом больше двадцати лет назад, в Париже, когда он имел обыкновение рисовать целые ряды бомб, подвешенных на проводах, и называть это космосом.

Элен начала с возмущением:

– Дядя Бойд никогда не был…

Она сидела справа от меня, и я протянул руку, постучал кончиками пальцев по ее рукаву и сказал ей:

– Потерпите. Всех не переговоришь.

Я повернулся к Перрену Геберту.

– Вы упомянули о самоубийстве первым. Какая причина была у Мак-Нэра убивать себя?

Геберт пожал плечами.

– Особая причина? Я не знаю. У него было очень плохо с нервами.

– Да, конечно. Он страдал от головной боли. Что скажете вы, миссис Фрост? Вы знали о какой-нибудь причине?

Она посмотрела на меня. Невозможно было просто встретить взгляд этой женщины, приходилось делать усилие. Она сказала:

– Вы задаете вопрос немного провокационно. Не так ли? Если вы имеете в виду, знаю ли я конкретный мотив для совершения Бойденом самоубийства, то я не знаю.

– А вы думаете, что он совершил его?

Она нахмурилась.

– Я не знаю, что думать. Если я подумала бы о самоубийстве, это только потому, что еще труднее поверить, что был кто-то, кто убил его.

Я начал вздыхать, затем посмотрел на всех.

– Конечно, вы все знаете, что Мак-Нэр умер в кабинете Ниро Вульфа. Вы знаете, что Вульф и я были там, и, естественно, вы знаете, о чем он рассказывал нам и как себя чувствовал, я не знаю, насколько старательно полиция делает свои умозаключения, но мистер Вульф гордится своими выводами. Он уже сделал один или два относительно этого случая, и первый вывод заключается в том, что Мак-Нэр не убивал себя. Самоубийство исключено. Поэтому, если у вас есть надежда, что эта версия будет принята, то откажитесь от нее. Подумайте снова.

Перрен Геберт вытянул руку, чтобы раздавить в пепельнице сигарету.

– Что касается меня, – сказал он, – я не чувствую себя обязанным думать… Я сделал уже одно предположение, чтобы быть любезным. Может быть, вы расскажете нам, почему это не было самоубийством?

Дадли Фрост начал каркать:

– Не обращайте на него внимания, Каллида… Не замечайте его. Я отказываюсь говорить с ним.

Он достал бутылку виски.

– Если бы вы спросили меня, – сказал я, – то я мог бы ответить даже более оскорбительно и все же надеяться попасть на небо. Например, я мог бы сказать, что вы просто надутый индюк, коль утверждаете, что принимали меня в своем доме. Это же не ваш дом, а дом вашей дочери, если только она не отдала его вам…

Справа от меня послышался вздох изумления нашего клиента, а рот миссис Фрост открылся, но я продолжал, стараясь опередить переполох.