Красная сирена

Над морем опустилась ночь. Потягивая бургунд­ское, Ева Кристенсен любовалась полной, почти рыжей луной в звездном небе. Ужасные новости, принесенные Вондтом, не стерли с ее лица улыбку роковой женщины. Она пригласила его поужинать на яхте, и на протяжении всей трапезы, сервиро­ванной ловким французским метрдотелем, они об­менялись несколькими малозначащими фразами. Вондт спросил ее, где Вильхейм Брюннер.

Ответ был коротким: «Он остался в Африке», потом она добавила что-то вроде: «В ближайшем будущем главное – наш план. Не волнуйтесь, Вондт, я владею ситуацией», – все с той же неиз­менной улыбкой. Ветер играл ее светлыми волоса­ми, иногда она погружала пальцы в шелковистую массу, поправляя медовую прядь. Вондт не мог ви­деть ее глаза за дымчато-синим стеклом бокала, но задавался вопросом, какой наркотик мог вызвать у женщины состояние такого удовольствия.

Ему очень хотелось узнать, где находится Кес-лер и что связывает Пинту с киллером Тревиса.

Именно о Кеслере он рассказал Еве Кристенсен сразу после приезда на яхту. О Кеслере и еще об ав­стралийском следе, появившемся вечером, это мог­ло хоть как-то компенсировать катастрофу в Эворе.

Вначале Ева, лежавшая в шезлонге с бокалом коктейля в руке, холодно оглядела его с головы до ног. Потом ее лицо озарила слабая улыбка. Весь ве­чер, пока багровое солнце опускалось в море, эта улыбка становилась все лучезарнее.

– Я говорила вам, что мой бывший муж не при­вык останавливаться на полпути. Кого бы он ни на­нял, это профессионал, причем явно один из лучших в своем деле. Нужно приспособиться к ситуации.

– Да, – коротко ответил Вондт.

– Что вы сделали с людьми, которые должны были следить за приграничными дорогами?

– Всех отправил в Мончике. В резерве у меня люди из Албуфейры, они следят за бывшим домом Тревиса…

– М-м-м, – пробормотала Ева. – Не стоит дер­жать столько вооруженных людей в доме в Мончи­ке. Кончится тем, что их заметят и мы потеряем всех сразу…

Вондт знал, что вступать в спор с этой женщи­ной, не имея на то достаточных оснований, опасно. Она принимала только бесспорные аргументы!

– Конечно, мадам… Но не стоит забывать, что этот дом стоит в уединенном месте и Сорван умеет вести себя тихо. Правда, можно оставить в Мончи­ке связного, а остальных увести.

Улыбка Евы сияла.

– Мы с вами отлично понимаем друг друга, Вондт…

При первом намеке на улыбку он едва не под­дался смертоносному очарованию. И весь вечер мужественно сопротивлялся своим чувствам. Не время. Сейчас надо как-то выпутываться из этой хреновой ситуации, изобретать выход.

Но теперь, под сияющими золотыми звездами, под влиянием внутреннего возбуждения, желания, весны и лунного света, да еще и великолепного французского вина, он спрашивал себя, долго ли еще сможет противиться силе, притягивавшей его к ней словно магнит.

– Завтра же утром разделите группу. Ядро ос­тавите в Мончике, а остальных переведете в дру­гой дом. Снимите его где-нибудь недалеко от того места, о котором мне говорили.

– Мыс Синиш?

– Да, если Тревис еще там, удастся действо­вать быстрее. Но в Португалии мы можем остаться максимум на два дня…

Вондт поднял одну бровь, потрясенный. Улыбка стала еще более откровенной, голово­кружительной.

– Я не хочу ненужного риска. Если за два дня я не верну Алису, мы приостановим операцию, ти­хонько всех увезем и будем действовать по-друго­му. Я займусь подготовкой плана сегодня ночью.

За сиреневатым бокалом что-то блеснуло.

– Теперь нам надо будет сосредоточиться на Тревисе: мы расставим ему ловушку, которую я придумала сегодня вечером… Ах да, еще надо разо­браться: если этого киллера нанял мой бывший муж, почему он ищет его с помощью Пинту? Об этом Вондт уже подумал.

– Два варианта; меры безопасности, на случай, если человек попадет к нам в руки. Своего рода иг­ра в шпионов – он знает дорогу к Пинту, а тот в конце концов выводит его на Тревиса.

– Неплохо придумано. А второй вариант?

– Ну… Что-то у них не сработало, хотя этому типу здорово везет. Может быть, Тревис так хоро­шо затаился, что они сами потеряли его след, но я склоняюсь к первой гипотезе…

– То есть к шпионской игре?

– Да. Две-три стратегические остановки, чтобы парень мог получить информацию и приблизиться к цели. От Амстердама сюда. А Пинту – посредник, который откроет последнюю дверь.

– А почему Пинту, а не Грек?

– Ну… ваш муж, то есть ваш бывший муж… у него чутье, он, наверное, понял, что с Греком иметь дело опасно, и поставил на старого дружка – моря­ка, такого же, как он сам.

– Да-да, – прошептала Ева Кристенсен, – пси­хология, я должна была догадаться…

Внезапно возбудившись, произнесла с каким-то пугающим напором: