Красная сирена

Он вскочил со стула, шатаясь, как пьяный, не­смотря на данное воздержание, успел заметить, как Пинту удивленно поднял на него глаза, как Алиса повернула голову, пораженная его внезапным поры­вом. Перед ним мерцали охра и пурпур маленькой картины. Красный берег на фоне темного неба. На песке, на границе моря крови, возвышался стальной столб, увенчанный двумя красноватыми мегафона­ми. Словно одинокий сигнал бедствия, заброшенный I полный странной угрозы. «Красная сирена», – прочел он на черной картонной карточке. Эти слова вы­звали в нем смутное волнение, причину которого он и сам не смог бы объяснить. В нижнем правом углу картины была подпись автора. Три буквы: SКР. По-английски это читалось как «escape», бегство. Он обо­шел зал и остановился, потрясенный, перед большой картиной, висевшей на задней стене, под чучелом меч-рыбы. Это полотно называлось «The Great Escape-1990». Великое бегство. На фоне волн – чер­но-белый корабль, похожий на те английские шху­ны, которые отправлялись штурмовать мыс Горн или Индийский океан в прошлом веке. Утонченный силуэт парусника, быстрого, словно акула, с трудом угадывался в массе океанских валов, стремившихся навстречу бледной заре, мягко светившейся на гори­зонте.

Великое бегство.

Он бросился к бару, где хозяин читал газету и грыз соленые орешки, и сделал знак Пинту. Они облокотились на оцинкованную барную стойку, и пузатый трактирщик взглянул на них приветливо и внимательно:

– Чем могу служить, сеньоры?

Хьюго увидел искреннюю улыбку Пинту, услышал его спокойный голос:

– Мы ищем старого приятеля, нам сказали, что он сейчас живет где-то в этих местах. Англичанин. Его фамилия Тревис. У него есть судно, парусник, называется «Манта»…

Тишину нарушало жужжание игрового авто­мата на другом конце бара.

– Это имя ничего не говорит мне, сеньоры. Как вы сказали, Тревис?

С лица Пинту не сходила дружеская улыбка.

– Спросите у него, кто автор картин, – бросил Хьюго по-английски, когда Пинту скосил на него глаза.

– Кто нарисовал эти картины? – спросил он у хозяина, обводя зал рукой.

Тот колебался долю секунды, не более:

– Это не ваш приятель, художника зовут О'Коннелл, он ирландец.

– Дайте нам еще две кока-колы, пожалуйста. Воспользовавшись тем, что хозяин отошел, Пинту повернулся к Хьюго:

– Я знал, что Тревис рисует, но видел всего од­ну или две картины, давно, и они совсем не похожи на эти… Как вы догадались?

– Бегство, SКР, это вам что-нибудь говорит? Пинту на минуту погрузился в раздумье:

– Нет. Ничего.

– Тогда не знаю. Интуиция, чутье. Он бывший военный моряк, а эти картины…

Вернулся хозяин с двумя стаканами и двумя маленькими бутылочками с красно-белой этикет­кой.

Хьюго откупорил бутылку и обратился к Пин­ту по-английски как ни в чем не бывало:

– Расспросите его про художника. Скажите, что я коллекционер, эти картины меня чрезвычай­но заинтересовали. Добавьте, что Тревис тоже ху­дожник и что мы ищем его именно поэтому. Вы его немного знаете, а я хочу купить картины…

Нужно было запустить правдоподобную дезу, скрыть подлинную информацию, тот факт, что они разыскивают Тревиса.

Хозяин медленно вытирал стаканы, стоявшие на краю раковины.

Пинту откашлялся и заговорил:

– Знаете, мы вам признаемся, сеньор… Чело­век, которого я сопровождаю, – богатый коллекци­онер, он интересуется работами Тревиса, хочет ку­пить кое-что, но должен сам с ним поговорить. Он решил, что эти картины тоже написал Тревис, и только что сказал, что хотел бы встретиться с ху­дожником. Как вы думаете, это возможно?

Хьюго вынул последнюю пачку долларов и не­брежным жестом бросил деньги рядом со своим стаканом. Следовало вести себя прилично и ни в коем случае не обидеть этого человека.

Хозяин внимательно посмотрел в глаза Пинту, потом Хьюго. Он изучал их лица спокойно и холод­но. Потом медленно подошел.

– Господина О'Коннелла не было здесь не­сколько месяцев. В последний раз он оставил мне маленькую картину, вон ту, что над дверью. Это было в январе.

– И он не дал вам никаких координат – ни ад­реса, ни телефона, ни номера почтового ящика? – настаивал Пинту.

Хозяин подошел, молча взял доллары.

Хьюго видел, что он пересчитывает их – глаза­ми. Пятьдесят долларов. За пять кока-кол и неболь­шую информацию. По курсу эскудо получалась кругленькая сумма, особенно для прибрежного района Алентежу.

– Я… Не знаю, где он, сеньор, но… думаю, что знаю, кто мог бы нам помочь.

Зелень купюр явно выводила его из равнове­сия. Казалось, деньги жгут ему пальцы. Он долго перебирал их и наконец, бросив на посетителей смущенный взгляд, кинул банкноты в кассу.

Хьюго захотелось ободрить его: все нормаль­но, такое сегодня время. Что значат эти пятьде­сят долларов в сравнении с миллионными взят­ками? Королевским жестом, надеясь в душе на правдоподобие, он произнес на ломаном португальском:

– Сдачи не надо, сеньор

Хозяин с явным облегчением закрыл ящик кассы.

– Огромное спасибо, сеньоры, очень вам благо­дарен. Я попытаюсь связаться с человеком, о кото­ром говорил… Не знаю, правда, дома ли он сейчас.

И он направился в конец бара, к телефону-ав­томату.