Красная сирена

Перед отъездом он тоже выкрасил волосы остатка­ми красящего шампуня Алисы. Пергидролевая шевелюра слишком уж бросалась в глаза. Хотя гостиничный портье, единственный человек, кото­рый мог бы засвидетельствовать, что у господина Бертольда Цукора были обесцвеченные бело-се­дые волосы, уже ничего не расскажет.

Он решил не выдавать сразу присутствия Алисы. Надо выиграть немного времени. Если хо­зяину дома понадобился час, чтобы приехать, значит, он живет далеко и вряд ли появится здесь в ближайшие дни. Поэтому Хьюго оставил девоч­ку в машине, припаркованной за деревьями, а в дом зашел с Анитой, которую представил как свою жену. Супруги из Голландии, хотим провес­ти у вас пару недель. Хозяин согласился сдать дом на две недели.

Он заплатил оставшимися у него испанскими деньгами. Днем будет время снять деньги со счета Цукора в Аямонте.

Большую часть времени Хьюго провел у окна, не сводя глаз с дороги и деревьев, за которыми по­блескивал черным металлом «БМВ», Он поста­рался дать понять хозяину, что они спешат – без слов, одним только своим нетерпением, холодны­ми, четкими и сдержанными манерами, как будто посылал ему невидимый и неслышный, но совер­шенно ясный сигнал.

Хозяин оставил им ключи, дал последние на­ставления касательно газа и уехал на стареньком мотоцикле.

Хьюго побежал к машине, завел ее за дом, вы­тащил чемоданы и велел Алисе как можно скорее зайти внутрь. Теперь надо было разработать по­дробный и последовательный план действий. Он попросил Аниту и Алису сесть вместе с ним в полу­темной гостиной – жалюзи были полуопущены.

Первое: Алиса не должна выходить из дома ни при каких обстоятельствах. Второе: Анита оста­нется с ней большую часть времени, за исключени­ем поездок в Аямонте, откуда они с Хьюго будут звонить в полицию.

Третье: он доверяет Аните, вернет ей пистолет, а сам будет ежедневно уезжать в поисках инфор­мации в доки и порты Алгарве. Он может отсутст­вовать максимум сутки. И каждые пять-шесть ча­сов будет ей звонить. Нужно придумать код для сигнала, что все в порядке. Это он сейчас сделает. Анита должна рассказать о выработанном сценарии полиции в Фару и попросить их выследить тех людей. Иностранцев. Среди них точно были гол­ландцы, но могли быть и другие. Кроме того, ей при­дется попросить, чтобы человек из полиции прове­рил в администрациях портов, не зарегистрировано ли где-нибудь судно «Манта».

Анита задумалась, потом слабо улыбнулась:

– В целом – согласна, но хочу внести некото­рые уточнения. Во-первых, не понимаю, зачем нам ездить звонить в Аямонте, если в доме есть теле­фон…

– Потому что полицейские могут захотеть за­сечь номер, и я не стану рисковать.

– А может, дело в том, что вы мне не доверяете и хотите контролировать мои разговоры?

Он колебался долю секунды. Собрался. Да, де­вочка не вчера родилась.

– Если бы я вам не доверял, как вы думаете, ос­тавил бы я вас тут одну с пушкой?

Ответная реакция была боксерской.

– Это ни о чем не говорит… Почему я должна позволить вам вести собственное расследование, а сама сидеть, как Пенелопа, ожидая вашего возвра­щения?..

– Да что же это… А с Алисой вы что собираетесь делать?

Анита бросила быстрый взгляд на девочку, си­девшую на краю диванчика рядом со странным торговцем оружия:

– Я просто предлагаю делать это по очереди… И засечь нас будет труднее…

– Не смешите! С вашей рукой вы не уедете дальше первого поворота…

– Мне уже гораздо лучше. Вы говорили о четы­рех днях. Я предлагаю вам действовать самостоя­тельно сегодня и завтра, а два следующих дня, ес­ли рана позволит, играю я…

Ему совершенно не улыбалась перспектива та­кого риска. Однако девица, судя по всему, не отста­нет.

– Согласен. Я работаю сегодня и завтра, а в сре­ду решим.

– Отлично, – ответила она красивым низким голосом.

– Ну, тогда не будем терять время. Отправимся звонить и заодно кое-что купим. Потом я отвезу вас домой и отправлюсь в Вила-Реал.

Молодая женщина не сводила с него напря­женного взгляда.

– Надо признать, вы действительно очень уп­рямы.

Тишину нарушил его искренний смех.

– Да, – кивнул он, – и, кроме того, за последнее время стал ужасно миролюбивым.

Перед его глазами по-прежнему стояла карти­на: вспышки выстрелов в темном коридоре и пада­ющие с криком зеленые тени.

К половине восьмого Вондт добрался до Серра-ди-Мончике. С дороги он позвонил Дорсену и попросил его связаться с доктором Лаасом из Каса-Асуль и вызвать того специальным паролем. Кеслер и Со­рван были уже недалеко. Около восьми утра он во­шел в большой дом у подножия горы, чтобы спра­виться о состоянии болгарина.

Дорсен, человек, оставленный им в резерве, уже позвонил в Каса-Асуль, и врач должен был приехать с минуты на минуту. Софийский киллер лежал на диване в гостиной, его нога под самодель­ной намокшей от крови повязкой распухла; бе­жевый бархат обивки покрывали ярко-красные пятна.

– Тут вот еще какое дело… – заговорил Дорсен. Вондт повернулся к нему:

– Что? Звонила мадам К.?

– Нет, ребята из Марвау, португальцы… Они звонили минут десять назад… По поводу нашего па­труля в Гуарде.