Красная страна

– Лучше обратиться в пепел под властью Союза, чем процветать под мятежниками, – заметил инквизитор Лорсен, спешиваясь. Высокий, изможденный, с ревностно горящим взором. Темпл ему завидовал – хорошо чувствовать свою непререкаемую правоту, независимо от того, в каких бесчинствах ты принимаешь участие.

– Истинно так, – согласился Коска. – Без сомнения, подданные Союза разделяют ваше мнение. Сержанта Балагура вы знаете. А это – мастер Темпл, стряпчий моей Роты.

Генерал Бринт слез с коня последним, поскольку это несложное действие требовало от него значительных усилий. В сражении при Осрунге он потерял большую часть руки вкупе со всем чувством юмора и левый рукав темно-красного мундира подворачивал и прикалывал к плечу.

– Вижу, вы подготовились к юридическим разногласиям, – сказал он, поправляя перевязь и глядя на Темпла так, словно тот был утренней телегой с чумными трупами.

– Второе, что требуется наемнику, это хорошее оружие, – Коска похлопал Темпла по плечу. – Потому что первое – совет человека, хорошо знающего законы.

– А на каком месте у вас стоит отсутствие совести?

– На пятом, – пояснил Темпл. – После короткой памяти и отменного остроумия.

Наставник Пайк разглядывал Суорбрека, который все еще черкал заметки.

– А этот человек какие советы вам дает?

– О! Это – Спиллион Суорбрек, мой биограф.

– Не более чем скромный собиратель историй! – Суорбрек отвесил Наставнику изысканный поклон. – Хотя должен признаться без ложной скромности – над моими книгами плачут даже мужчины.

– В хорошем смысле? – спросил Темпл.

Но писатель, если и услышал его, то был слишком увлечен самовосхвалением, чтобы ответить.

– Я слагаю истории о героях и приключениях, чтобы вдохновлять граждан Союза! Благодаря новой чудесной печатной машине «Римальди» мои книги получили теперь широчайшее распространение. Возможно, вы слыхали о моих «Рассказах о Гароде Великом» в пяти томах? – Молчание. – Или о восьмитомной эпопее «Жизнь Касамира, героя Англанда»? – Тишина. – Ну, в которой я поднимаю на щит минувшую славу, дабы разоблачить моральный упадок дней нынешних?

– Нет, – застывшее лицо Пайка не выдавало ни малейших эмоций.

– Я обязательно вышлю вам несколько книг, Ваше Святейшество!

– А вы сможете читать их вслух подозреваемым, чтобы выбивать у них чистосердечное признание, – прошептал Темпл.

– Не стоит трудиться, – сказал Пайк.

– Никаких трудов! Генерал Коска разрешил мне следовать за ним в последней кампании, пока он вспоминает подробности своей захватывающей карьеры наемника! Я сделаю его главным героем своей самой выдающейся на настоящее время книги!

Эхо слов Суорбрека кануло в звенящую тишину.

– Уберите этого человека с моих глаз, – приказал Пайк. – Меня коробит от его пустой болтовни.

Сочинитель стремительно слетел по склону холма в сопровождении двух экзекуторов, а Коска как ни в чем не бывало продолжал:

– Генерал Бринт! – Он вцепился двумя руками в единственную ладонь генерала. – Я понимаю, у вас есть сомнения по поводу нашего участия в атаке…

– Меня обеспокоило полное отсутствие вашего участия! – Бринт с усилием высвободил пальцы.

Коска сложил губы в гримасу обиженной невинности.

– Вам показалось, что наш поступок противоречит услови ям договора?

– Он противоречит чести, достоинству и профессионализму…

– Что-то я не упомню этих пунктов в договоре, – вмешался Темпл.

– Вам приказали атаковать! Ваш отказ стоил жизни нескольким из моих солдат, один из которых был моим другом!

Коска лениво отмахнулся, будто личные друзья – мухи-поденки, о которых едва ли стоило упоминать в разговоре серьезных людей.

– Мы завязли здесь, генерал Бринт. Тут тоже было жарко.

– Бескровная перестрелка!

– Вы так говорите, будто кровавая выгоднее.

Темпл протянул руку Балагуру, и тот вложил ему в ладонь договор, извлеченный из внутреннего кармана.

– Пункт восемь, насколько я помню. – В мгновение ока он отыскал нужное место и зачитал вслух: – Формально любой обмен метательными снарядами входит в обязанности сторон. Таким образом, каждый член Роты должен получить премиальное вознаграждение.

– Еще и премия? – Бринт побелел. – Несмотря на то, что ни один ваш человек даже не был ранен?

– Но у нас есть случай дизентерии, – откашлялся Коска.

– Это была шутка?

– Не для того, кто подвергся этой жестокой болезни, уверяю вас!

– Пункт девятнадцать, – Темпл, шелестя страницами, листал документ. – Любой человек, выведенный из строя вследствие заболевания, приравнивается к военным потерям Роты. Следовательно, полагается оплата для возобновления этих потерь. Я уже не говорю о пленных, взятых в бою и доставленных…

– Значит, вы все сводите к деньгам, да?

Коска вознес плечи так высоко, что чиркнул эполетами по мочкам ушей.

– Ну, а к чему еще? Мы – наемники. А благородные устремления мы оставляем благородным людям.

Мертвенно-бледный Бринт повернулся к стряпчему:

– Наверное, ты рад, что научился так юлить, гуркский червь?