Красная страна

Сержант Балагур подхватил командира под задницу и легко забросил его в седло. Оказавшись наверху, Старик пару мгновений восстанавливал дыхание, а потом, сделав усилие над собой, обнажил меч и поднял его к небу.

– Клинки наголо! – Он задумался. – Ну, или любое другое оружие! И давайте… хорошо сделаем свое дело!

Брачио указал на гребень холма и проревел:

– Вперед марш!

С радостными криками первый ряд пришпорил коней и помчался вперед, поднимая тучи пыли и клочьев сухой травы. Коска, Лорсен, Брачио и остальные скакали позади, как и положено командирам.

– Вот это? – услыхал Брачио хриплый голос Суорбрека, когда перед ними раскинулась долина и грязное маленькое поселение. Возможно, писатель ожидал увидеть огромную крепость с высокими неприступными стенами и золотыми куполами на башнях? Но, не исключено, именно так он и опишет нынешний город в будущей книге. – Это выглядит…

– Не таким, да? – откликнулся Темпл.

Стирийцы Брачио уже накатывались на город в жадном галопе, в то время как кантики Джубаира заходили с противоположной стороны – их кони казались черными кляксами на фоне вздымающихся клубов пыли.

– Взгляните, как идут! – Коска сорвал шляпу и помахал ею. – Отважные парни, да? Легкость и пыл! Как жаль, что я не могу позволить себе мчаться там, в их рядах!

– Что, правда?

Брачио помнил, как командовал атакой – тяжелая и опасная работенка. Уж чего-чего, а легкости и пыла он там не заметил.

Коска мгновение поразмыслил, нахлобучил шляпу на лысеющую голову и сунул меч в ножны.

– Нет. Не правда.

Они продолжали путь шагом.

Если сопротивление кто и оказывал, то к тому времени, как командование добралось до Сквордила, его уже подавили.

На обочине в пыли сидел мужчина, прижимая ладони к окровавленному лицу, и моргал на проезжающего мимо Суорбрека. Овчарня стояла раскрытая нараспашку, самих овец перебили, и псы уже копошились среди лохматых туш. Опрокинутый фургон лежал на боку, одно колесо продолжало крутиться, издавая немилосердный скрип, а рядом спорили кантик и стириец, используя выражения, смысл которых ускользал. Двое других стрийцев пытались вышибить двери в мастерской, а еще один забрался на крышу и рыл ее топором, будто заступом. Джубаир верхом на огромном коне застыл посреди улицы и, указывая длинным мечом, отдавал приказы громовым голосом, перемежая их малопонятными умозаключениями о желаниях Бога.

Карандаш дрожал в пальцах Суорбрека, кончики пальцев зудели от желания увековечить события, но он не мог подобрать слов. И наконец-то написал загадочное: «Героизма не замечено».

– Нет, ну не дураки ли? – пробормотал Темпл.

Несколько кантиков привязали постромки упряжки мулов к опоре сторожевой вышки и хлестали животных до пены, стараясь завалить сооружение. Пока что им это не удавалось.

Суорбрек обратил внимание, что некоторым наемникам просто нравится ломать вещи. Чем труднее их потом было бы починить, тем лучше. Словно в подтверждение этого наблюдения четверо из подчиненных Брачио повалили кого-то на землю и неторопливо избивали, в то время как толстяк в переднике безуспешно пытался успокоить их.

Писатель редко становился свидетелем даже самого небольшого насилия. Однажды спор о сюжете повести между двумя его знакомыми писателями перерос в потасовку, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось здесь. Оказавшись внезапно в самой круговерти сражения, Суорбрек чувствовал жар и озноб одновременно. Ужасно страшно и ужасно любопытно. Ему хотелось зажмуриться и в то же время – увидеть как можно больше подробностей. Разве не для этого он ввязался в поход, если быть честным? Стать свидетелем грязи и крови в самой гуще событий. Обонять смрад вывалившихся кишок и слышать яростные крики нападавших. Теперь он точно мог сказать, что все это видел. Теперь он мог привнести подлинность и жизненность в свои тексты. Теперь он мог сидеть в модных салонах Адуи и пренебрежительно обсуждать темную правду войны. Может, кто-то скажет – не самые высокие побуждения… Но и далеко не самые низменные. Он не претендовал на звание достойнейшего в Земном Круге, в конце концов.

Просто хотел быть самым лучшим писателем.

Коска спрыгнул с седла, слегка застонав, когда кровь вернулась в затекшие бедра старика. А после велеречиво обратился к миротворцу в переднике:

– Добрый день! Я – Никомо Коска, главнокомандующий Ротой Щедрой Руки, – он указал на четверых стирийцев, размеренно поднимающих и опускающих кулаки и палки, продолжая избиение. – Я вижу, вы уже повстречались с некоторыми из моих храбрых однополчан.

– Меня зовут Клэем, – цокая зубами от страха, ответил толстяк. – Я хозяин здешней лавки…

– Лавка! Великолепно! Позволите взглянуть?

Люди Брачио уже вытаскивали товары под зорким оком сержанта Балагура. Он, по всей видимости, следил, чтобы внутри Роты грабеж не выходил за определенные рамки. За пределами Роты поощрялся грабеж в любых пределах. Суорбрек снова отложил карандаш. Еще одна запись об отсутствии героизма показалась ему избыточной.