Красная Страна

Коска выгрузился из седла, поворчал, возвращая жизнь в древние бедра, а затем несколько чопорно направился к предполагаемому миротворцу в фартуке.

– Добрый день! Я Никомо Коска, генерал-капитан Компании Милосердной Руки. – Он указал на четверых стирийцев, чьи локти и палки вздымались и падали, так как они продолжали избиение. – Вижу, вы уже познакомились с некоторыми моими храбрыми компаньонами.

– Я Клай, – сказал толстяк, его подбородок дрожал от страха. – Я тут владею лавкой…

– Лавкой? Великолепно! Можно нам посмотреть? – люди Брачио уже вытаскивали товары охапками под чутким руководством сержанта Дружелюбного. Который, без сомнения, следил, чтобы воровство в Компании оставалось в приемлемых пределах. Воровство вне Компании, похоже, полностью поощрялось. Сворбрек отложил карандаш. Следующая заметка об отсутствии героизма казалась избыточной.

– Берите все, что нужно, – сказал Клай, демонстрируя покрытые мукой ладони. – Нет нужды в насилии. – Паузу нарушили падение стекла и дерева и стоны человека на земле, которого изредка и без энтузиазма попинывали. – Могу я спросить, зачем вы здесь?

Лорсен шагнул вперед.

– Мы здесь, чтобы выкорчевать измену, господин Клай. Мы здесь, чтобы подавить восстание.

– Вы… из Инквизиции?

Лорсен не ответил, но тишина говорила сама за себя.

Клай сглотнул.

– Здесь нет восстания, уверяю вас. – Хотя Сворбрек почувствовал фальшь в его голосе. Что-то большее, чем понятнуя нервозность. – Мы не интересуемся политикой…

– Точно? – профессия Лорсена очевидно тоже требовала острого глаза на ухищрения. – Закатай рукава!

– Что? – торговец попытался улыбнуться, возможно надеясь разрядить обстановку легкими движениями мясистых рук, но Лорсен не собирался разряжаться. Он дернул пальцем, и двое крепких практиков в масках и капюшонах поспешили вперед.

– Раздеть его.

Клай попытался извернуться.

– Подождите…

Сворбрек вздрогнул, когда один из них бесшумно ударил торговца в живот и тот сложился пополам. Второй сорвал его рукав и выкрутил голую руку. Жирный текст на Старом Языке был вытатуирован от его запястья к локтю. Немного выцветший с годами, но все еще четкий.

Лорсен немного повернул голову, чтобы прочесть.

– "Свобода и правосудие". Благородные идеалы, с которыми все мы можем согласиться. Как они совмещаются с резней невинных граждан Союза, устроенной повстанцами в Ростоде?

Торговец только сейчас восстановил дыхание.

– Я никогда никого не убивал в своей жизни, клянусь! – его лицо покрылось потом. – Татуировка – глупость из молодости! Хотел произвести впечатление на женщину! Я не разговаривал с повстанцами двадцать лет!

– И ты полагал, что можешь сбежать от твоих преступлений сюда, за границы Союза?

Сворбрек раньше не видел улыбку Лорсена и предпочел бы больше ее не видеть.

– У инквизиции его Величества руки длиннее, чем ты можешь представить. И долгая память. Кто еще в этой жалкой куче лачуг питает симпатии к повстанцам?

– Думаю, если они их и не питали, когда мы прибыли, – услышал Сворбрек шепот Темпла, – все будут питать, когда мы уедем.

– Ни один, – Клай тряхнул головой. – Никто не желает причинить зло, и я меньше всех…

– Где в Близкой Стране найти повстанцев?

– Откуда мне знать? Я сказал бы, если б знал!

– Где лидер повстанцев Контус!

– Кто? – Торговец мог только пялиться. – Я не знаю.

– Мы посмотрим, что ты знаешь. Уведите его внутрь. Достаньте мои инструменты. Свободу я тебе обещать не могу, но, по крайней мере, здесь сегодня будет правосудие.

Два практика утащили невезучего торговца в его лавку, уже полностью зачищенную от всего ценного. Лорсен прошествовал следом, так же нетерпеливо жаждущий начать свою работу, как и наемники, когда начинали свою. Последний практик принес в одной руке деревянный отполированный ящик с инструментами. Другой рукой он тихо закрыл дверь. Сворбрек сглотнул и решил отложить записную книжку. Он не был уверен, что ему придется сегодня что-то писать.

– Зачем повстанцы наносят себе татуировки? – пробормотал он. – Так их чертовски легко определить.

Коска косился на небо и обмахивал себя шляпой, заставляя развеваться редкие волосы.

– Гарантируют свои обязательства. Гарантируют, что пути назад не будет. Они гордятся ими. Чем больше они сражаются, тем больше татуировок добавляют. Я видел под Ростодом повешенного с руками, полностью ими покрытыми. – Старик вздохнул. – Но люди делают все что угодно в пылу момента, что потом, по трезвому размышлению, оказывается не очень разумным.

Сворбрек поднял брови, лизнул карандаш и скопировал это на бумагу. Дикий крик раздался из-за закрытой двери, затем еще. Было трудно сосредоточиться. Несомненно, человек был виновен, но Сворбрек не мог не поставить себя на место торговца, и ему там не нравилось. Он щурился на окружающий банальный грабеж, беспечный вандализм, обычное насилие; поискал, обо что бы вытереть вспотевшие руки и в конце концов вытер их об рубашку. Похоже, все его манеры стремительно деградировали.

– Я ожидал, что это будет несколько более…