Красная строка

Делает ли выбор маленькая героиня рассказа «Красная косынка»? Думается, да, хоть и кажется поначалу, что жизнь её в хорошей, полной семье (папе посчастливилось вернуться с войны живым!), на уютной подмосковной даче, в благополучные пятидесятые-шестидесятые, с замечательными, почти забытыми, утраченными бытовыми подробностями тех лет (цинковая ванночка, ватные жгутики «гусарики», коробка с надписью «300 лет Воссоединения Украины с Россией») течёт спокойно, плавно, как река. Но нет – от недавней войны никуда не скроешься, и девочка, вместо того, чтобы, наслаждаясь солнцем и летом, бездумно порхать, как бабочка или стрекоза, начинает тревожиться за брата-младенца, с малых лет предчувствует беду, хоть и сказал отец: «Войны больше не будет».

Ещё более тяжкий выбор приходится на долю брошенной родителями Наташи из рассказа «Лермонтова, 17»: «Федоровна поспешила вмешаться в разговор. Строго глядя на Толю, сказала: – Мать она и есть мать. Второй матери не бывает. Ты, Толь, ее мать поищи в городе-то. Наташа тебе фамилию скажет». Этот пронзительный, немного мистический рассказ написан от лица маленькой девочки. Удивительно удаются Кроминой детские образы и вообще мир детства! Вот рассказ «Дырочка в стене». Мы непостижимым образом перемещаемся во времени: через «дырочку в стене» старого дома попадаем в детство героя, вместе с мальчишкой-рассказчиком вновь и вновь переживаем былое… О чём этот рассказ? Да ни о чём! Или просто о времени, о живущих в нём людях, о жизни. О суровом её полотне, простом – и в то же время невероятно сложном, потому что неизмеримо сложна, глубока душа человека. И, на наше счастье, бездонна память.

Второй раздел книги, «С ярмарки», уже не о детстве, а, наоборот, о едущих «с ярмарки», бредущих «под горку» стариках. Хотя, конечно, не только и не столько о них. И здесь особенно ясно понимаешь, что проза Кроминой – совсем не социальная критика. Кого обвинять в беде, случившейся с героем рассказа «Балласт»? В самом деле, людям надо уходить на пенсию, освобождать рабочие места для молодых, а многие профессии и вовсе уходят в небытие. Конечно, можно осудить жену и сына героя: сначала отправили пенсионера на непригодную для жизни дачу, а потом и этот участок пришлось продать. Но как обвинять сына, ребёнка, своего тридцатилетнего несмышлёныша, набравшего кредитов, влезшего в долги? Сам герой с радостью ради него всё отдаст. Жена? Её ждёт страшная участь. Эта обыкновенная женщина, проведшая всю жизнь в очередях, на не интересной ей работе, да на кухне с нелюбимым мужем, жаждет отдыха, мнимого благополучия хоть на старости лет. Она совсем не злодейка, но совершив предательство, при жизни попадает в ад, хоть и раскаивается в содеянном: «Она стояла и стояла, одна среди мусора, а где-то совсем рядом из-под земли поднимался едкий дым, и перепрыгивали с места на место огненные языки». У меня язык не поворачивается её осудить, а у вас?.. Как не решается никого судить Никитична, сиделка в лечебнице для душевнобольных (рассказ «День согласия и примирения»), стараясь понять и оправдать любого. Вы скажете, её безоглядная доброта привела к трагедии? Только к трагедии ли? А вдруг – это промысел Божий, приведший и Никитичну, и такого же, как она, доброго и честного главврача прямиком в рай?

И вот прямо противоположный финал в ситуации, казалось бы, почти идентичной той, что описана в рассказе «Балласт». Старики-пенсионеры, как прекрасные и сильные белые птицы, воспаряют в небеса. Становятся ангелами? Да, несмотря на то, что старик роптал на тяжелую жизнь, на непутевых сыновей. Но он все-таки не сдался, не предал ни верную свою подругу, ни идеалы молодости. Именно так: идеалы молодости. Это не пустой звук, не штамп, не клише, а, думается мне, как раз те самые шёлковые нити, которыми вышита грубая ткань нашего бытия.

Парадоксально, но в какой-то свой, особый рай, наверное, попадет и совсем неверующая горожанка Инесса Марковна, потому что и она, как умеет, отстаивает свои идеалы, противостоит «сумасшедшему с бритвою в руке», тому, кто виноват в поджоге театра, кто зачем-то «хочет стереть и её, и этот театр, и его зрителей, и её журналы, и книги, и библиотеки».