Красная таблетка-2. Вся правда об успехе

Потом да, нашему герою потребуется выспаться, а то и перейти в состояние следующего долгого, эмоционально-пассивного дрейфа, который, впрочем, закончится ровно тем же импульсивным творческим всплеском-приступом, что и тот, который я только что описал.

То есть если «бизнесмены» – стайеры берутся и тянут своего «бегемота» из болота до изнеможенья, то «творцы», как правило, спринтеры – создают свои произведения залпами, припадками, вспышками, творческими затемнениями и онейроидами[3].

Группа «интеллектуалы» (учёные, исследователи, публицисты и прочие «властители дум») – это в некотором смысле идейные параноики. Они всегда движимы какой-то идеей, достигающей порой степени сверхценности.

В классической психиатрии «сверхценные идеи» – это клинический термин. Так называют комплекс мыслей, которые овладевают сознанием пациента целиком и полностью. Вся его жизненная ситуация, всё, с чем он сталкивается, всё, о чём бы он мог подумать, как бы вовлекается в поле этой сверхценной идеи, подчиняется ей и способствует её дальнейшему развитию.

В отличие от другого, схожего вроде бы по форме психиатрического синдрома (системного проявления болезни) – бреда, характерного для тяжёлых психических расстройств, сверхценные идеи не содержат абсолютно неправильных или абсурдных суждений. То есть любой нормальный человек нечто подобное может подумать и высказать.

Дело здесь не в конкретных смыслах этой идеи, дело в том, с каким упорством, с какой увлечённостью и вовлечённостью человек посвящает себя ей. Как правило, он ощущает, что не только сама его сверхценная идея обладает невероятной значимостью, но и сам он, как носитель этой идеи, по-своему исключительный, особенный человек.

Такой человек, захваченный своей сверхценной идеей, ощущает, что у него есть миссия, предназначение, нравственная обязанность – докристаллизовать эту идею, додумать её до конца, добиться её идеальной и всеобъемлющей формы и донести её всем остальным, чтобы она в конечном счёте изменила весь мир.