Красная тетрадь

Нынче Вася в свободное время вместе с метеорологом Штольцем творит какие-то сводные статистические погодные таблицы и привязывает их ко времени отлета птиц, нереста отдельных пород рыб и тому подобным захватывающим вещам. Говорить с ним интересно, но слегка напряжно, вроде как все время ищешь внутри себя, как в сундуке, какую-то такую часть, которая бы на потребу Васе сгодилась и подошла, как ключ к замочной скважине. При всей его деловой хватке есть в нем что-то от юродивых, и право, хочется его, как и его учителя Коронина, из здешних мест изъять и отправить в Петербург к червям, к чертям и этим загадочным «формикам» (впрочем, Надя потом объяснила мне, что это всего лишь обыкновенные муравьи).

Иван же Притыков куда проще. Он копит деньги в горшке, мечтает о своем деле и, кажется, втайне ненавидит снисходящих к нему сводных сестру и брата. Ко мне он прилепился практически сразу по моем приезде, и готов учиться всему, что я соглашусь ему преподать. Расспрашивает о том, как устроено российское государство, банки, кто может взять заем, что можно увидать в почвенном раскопе, как отличается железная руда от медной, кто правит в Китае, отчего при смешении самоедской и русской кровей рождается так много уродов, и правда ли, что в городе Париже все дома выше кедров. Схватывает он, надо признать, на лету, и уж нынче в конторе от него едва ли не больше проку, чем от Дмитрия Михайловича. При том все свои обязанности по подрядам, извозу и т. д. Иван Иваныч выполняет вполне, и, кажется, вовсе никогда не спит. Местами его жизненная сметка и схватка меня даже пугают, но это в любом случае лучше расслабленности и безволия абсолютного, каковым многое здешнее население страдает изрядно.