Красная Волчица

— Через четверть часа начнется заседание комиссии, — сказал он и покраснел от собственной лжи.

— Я приду через пять минут.

Он положил трубку и застыл, сидя на стуле. В голове стоял какой-то неясный шум.

В пятницу она радовалась, как птичка, какой-то анкете «Мира областных советов». Она ответила на вопрос о том, что бы она хотела получить на Рождество.

— Я ответила, что тебя, — прошептала она и поцеловала его в ухо.

Теперь он смотрел на первую страницу «Квельспрессен», одной из самых крупных скандинавских газет, на портрет своей серьезной жены, которая разоблачила банду террористов. Она меняла мир, пока он и его коллеги пытались виртуально засунуть его в какие-то административные рамки. Она делала дело, а они пускали дымовую завесу.

Снова зазвонил телефон. Звонили с вахты.

— К тебе посетительница.

Томас встал и посмотрел в окно на заиндевелый и промерзший церковный двор внизу. Он повел плечами, стараясь сбросить груз безрадостных мыслей, липких, неприятных чувств и свинцовой тяжести.

Через секунду в кабинет, споткнувшись о порог, влетела София Гренборг с красными от слез глазами и распухшим носом. Томас поспешил к ней и помог снять пальто.

— Я не понимаю, что происходит, — всхлипнула она и достала из сумочки носовой платок. — Не понимаю, какой бес в них вселился.

Он погладил ее по щеке и попытался улыбнуться:

— Что случилось?

Она опустилась на стул и отняла платок от лица.

— Руководство хочет перевести меня в другой отдел. — Она судорожно вздохнула. — Секретарем в отдел безопасности дорожного движения.

София подняла голову, плечи ее затряслись, она несколько раз растерянно переступила ногами и в отчаянии согнулась пополам.

— София, — сказал он, — милая, любимая…

Она затихла, подняла голову и посмотрела на Томаса. Взгляд ее был исполнен неподдельного отчаяния.

— Как я тянула эту лямку, — сказала она. — Пять лет я вкладывала все мои силы в эту работу. Как же они могли так меня унизить?

— Ты уверена, что это не повышение? — сказал он, сел на стол и положил руку на спину Софии.

— Повышение?! — воскликнула она. — Я готовлю дополнение к важному проекту, и тут вдруг, вне всяких ожиданий, меня прогоняют с места и ссылают в какую-то жалкую контору в Кисте.

Томас погладил женщину по плечам, склонился к ее волосам, вдохнул головокружительный яблочный аромат.

— Чем они мотивируют свое решение?

София снова заплакала. Томас встал и плотно закрыл дверь.

— Милая, — сказал он и, склонившись над ней, нежно откинул ей волосы с лица. — Расскажи, что произошло.

Она собралась с духом и вытерла нос.

— Мы попробуем что-нибудь сделать, — сказал он, — рассказывай.

— Меня вызвали к руководству, — сказала она. — Я обрадовалась, думала, что меня включат в группу по подготовке конгресса или в какую-нибудь комиссию, а вместо этого…

— Но за что? — спросил Томас.

Она горестно покачала головой:

— Они сказали, что ввиду слияния с вами нам предстоит реорганизация, и поэтому меня переводят на другую должность. Томас, я ничего не понимаю. Что происходит?

Он поцеловал ее в лоб, погладил по волосам и посмотрел на часы.

— Милая, понимаешь, — сказал он, — мне пора на совещание, и к тому же у меня нет никаких связей в объединении областных советов…

Слова повисли в воздухе. Широко раскрыв глаза, София снизу вверх посмотрела на Томаса:

— Неужели у тебя нет ниточки, за которую можно дернуть?

Он потрепал ее по щеке:

— Конечно, я в любом случае попытаюсь что-нибудь сделать. Вот увидишь, все так или иначе устроится.

— Ты уверен? — спросила она и встала.

Он пошел за ней, вдыхая яблочный аромат.

— Абсолютно уверен, — ответил Томас, подавая ей пальто.

Она осторожно поцеловала его в губы и повернулась, чтобы он одел ее.

— Не хочешь прийти сегодня вечером? — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. — Я могу приготовить что-нибудь итальянское.

Пот выступил у Томаса между лопатками.

— Нет, сегодня я не смогу, — торопливо сказал он. — Сегодня возвращается жена. Ты не читала газету?

— Что? — спросила она, вскинув на Томаса потускневшие глаза. — Какую газету?

Томас отошел к столу, взял с него «Квельспрессен». С первой страницы смотрели невидящие темные глаза Анники.

— «Разоблачила банду террористов», — вслух прочитала София, и на лице ее отразилась смесь изумления и недоверия. — Кем работает твоя жена?

Отвечая, Томас не отрывал глаз от портрета.

— Раньше она заведовала в «Квельспрессен» отделом криминальной хроники, но эта работа отрывала ее от семьи. Теперь она ведет журналистские расследования, копается в злоупотреблениях власти и в политических скандалах. Этими террористами она занималась несколько последних недель.

Он положил газету на стол портретом вверх, и, неожиданно для себя, услышал в своем голосе нотки гордости.

— Она должна была вернуться вчера, но из-за случившегося задержалась и прилетит только сегодня во второй половине дня.

— Да-да, — сказала София. — Я, конечно, понимаю, что сегодня вечером ты сильно занят.

Она ушла, не сказав больше ни слова, а Томас, к большому собственному удивлению, вдруг понял, что не испытывает ничего, кроме облегчения.