Красная жара

— Ээээ, капитан… — сказал Галлахер. Ему хотелось, чтобы оба русских наконец-то убрались из Чикаго — и желательно живыми. Мёртвый заключённый в камере ничего хорошего не сулит.

Данко постарался взять себя в руки. Он отпустил Росту и оправил форму:

— Мы готовы идти.

— Отлично.

Следующий остановкой была камера хранения. Клерк передал им пакет, содержащий вещи, изъятые у Росты при аресте. Данко внимательно исследовал каждую из них. Деньги особого интереса не представляли, но пачку Крекерджека проверил тщательно и даже открыл маленький конвертик, в который был вложен сувенирный пластмассовый свисток. Потом он вынул ключ.

— От чего ключ, Виктор?

— Иди в жопу.

Данко покачал ключом перед глазами Ридзика:

— Кто-нибудь знает, от чего он?

Ридзик взглянул на ключ без особого интереса.

— Похоже, от какого-то шкафчика. А почему ваш друг сам не расскажет? — он кивнул на Виктора. — Вы-то можете с ним поговорить?

— Я пытался.

— Попробуем по-английски, — Ридзик склонился вперёд, пока чуть не упёрся носом в лицо Росты. — Где-тот-шкафчик-который-открывается-этим-ключом, товарищ? — спросил он медленно, словно обращаясь к ребёнку.

Виктор посмотрел ему прямо в глаза, но не ответил ничего.

Ридзик понимал, что подобное обращение может вывести человека из себя.

— Слушай, советское дерьмо, я тебе задал вопрос. Виктор усмехнулся и ответил что-то по-русски.

— Что он сказал? — спросил Ридзик.

Данко аккуратно перевёл все это на русский:

— Он сказал, что… твою мать в задницу.

— Угу, — сказал Ридзик, — я потрясён, капитан. Как видно, вас в Киеве научили многим гадким выражениям, — Ридзик кивнул. — Очень хорошо. — Затем, быстрее, чем кто-либо мог ожидать, Ридзик перепрыгнул через стол и, ехав руками глотку Росты, трахнул того головой о стенку. — Слушай, ты, сука, — прорычал он сквозь сжатые зубы.

— Господи, Арт! — воскликнул Галлахер. Потребовались совместные усилия Данко и Галлахера, чтобы оттащить Ридзика от Росты. Галлахер страстно желал, чтобы Ридзик наконец-то перестал наполнять свою жизнь кучей невероятных проблем. Сперва один русский пытается прикончить другого. Теперь тем же занимается Ридзик. С какой радостью он наконец-то будет наблюдать за тем, как покинет Америку отлетающий самолёт.

— Арт, хватит, ради Бога!

— Не нужно так выражаться о моей маме, — проворчал Ридзик.

— Слушай, если мы хотим успеть на этот самолёт, то нам уже пора отправляться.

— Поехали, — сказал Данко.

Они двинулись к выходу. Ридзик сложил документы, которые ему следовало вернуть командиру, и сунул их в нагрудный карман. Роста и Данко последовали за ним.

— Мне плевать, преступник этот парень или нет, — сказал Ридзик, — но про чужую маму ему лучше помолчать.

Галлахер закатил глаза:

— Не все ли тебе равно, что он сказал? Не все ли тебе равно, что он там про что угодно говорит? Это не твоё дело, Арт. И не моё дело, — Галлахер глянул через плечо на Данко. — Господи, это ведь даже не американское дело.

— Ладно, — ответил Ридзик. — Оставим это, хорошо? Но Галлахер оставлять не хотел:

— Мы здесь только сопровождающие. Так что придержи свои эмоции.

— Слушай, Том, ты ведь слышал, что этот говнюк сказал. Не могу же я на это не реагировать.

— Ты должен научиться справляться со своими эмоциями.

— Все, все, — Ридзик посмотрел в сторону дверей. Четверо человек в форме охранников инкассаторской службы — трое чёрных и один белый — вошли в здание. На секунду Ридзику подумалось, что это странно. Но потом он припомнил, что Бюро Нарушений Парковки на пятом этаже получает кучу денег за счёт дорожных штрафов. Наверно, просто доставили наличные. Все охранники были в чёрных очках.

— Ну что ж, капитан, — сказал Ридзик. — Вот и все. Теперь я попрощаюсь. Желаю прекрасно долететь, — он взглянул на Виктора. — И ещё, Данко. Если вы захотите спустить эту кучу дерьма в сортир, сделайте это над Польшей. Увидимся на участке, Том.

— Конечно, Арт.

Ридзик продефилировал через вестибюль и купил себе газету и бюллетень ипподрома. Он решил заглянуть в кафе, перекусить и просмотреть результаты у лошадок, прежде чем возвращаться на работу. В первый рабочий день ему было не больно охота перегружать себя.

— Дайте мне «Сан Тайме» и «Бега». Киоскёр вложил бюллетень в газету и протянул Ридзику:

— Знаете победителя? Хотите, скинемся на пару? Ридзик рассмеялся:

— Шутите? Они мне после задницу отобьют.

Четверо охранников, которых прежде уже заметил Ридзик, разделились на пары и пристроились по обеим сторонам от Росты, Данко и Галлахера. Изо всех троих только Роста заметил их. И когда детективы повели его вперёд, один из чёрных выхватил обрезанную бейсбольную биту и со всех сил ударил ею Данко в затылок. Тот рухнул на пол — и лишь боль удержала его от потери сознания. Его мозг пытался отдавать приказы телу, но оно не слушалось. Сквозь пелену боли Данко осознал, что происходит: Росту пытались спасти. Словно издалека услышал он, как дважды прогремели выстрелы.

Обе пула, выпущенные из револьвера белым бандитом, попали в Галлахера. Первая ударила в грудь, нанеся опасную рану. Вторая, попав в сердце, убила его.