Красная звезда

Александр Александрович Богданов Красная звезда

Предисловие

Заманчивая идея изобразить будущий общественный строй человечества с давних времен занимала мысль и воображение писателей. В форме научного трактата, сатирического памфлета или фантастического романа они пытались вызвать картину будущего перед взорами своих современников. «Государство» Платона, «Утопия» Томаса Мора, «Вести ниоткуда» Вильяма Морриса и, наконец романы Уэллса — являются наиболее известными образцами подобного рода литературы.

Ценность этих произведений измеряется не тем, конечно, насколько авторам удалось дать живую и полную картину будущего общества. Поскольку такая задача не может быть разрешена средствами научного предвидения, которое может дать материал только для общего, схематического изображения основных линий будущего общественного строя, — всякая попытка дать конкретное изображение будущего остается недостоверной, произвольной фантазией.

Действительная ценность социальных утопий определяется тем, что авторы, рисуя картины будущего, исходят из критики существующих социальных отношений и излагают программу преобразования общества в соответствии с требованиями тех общественных классов, с которыми они солидаризируются.

В ряду этих произведений «Красная звезда» и «Инженер Мэнни» А. Богданова занимают особое место. Автор не только является сознательным и преданным сторонником социалистической организации общества, которую он изображает в своих романах, но он долгое время, в течение доброй половины своей жизни, боролся в рядах большевистской партии.

В годы первой революции А. Богданов был одним из выдающихся деятелей партии. Широко образованный человек, с большим творческим научным дарованием, Богданов посвятил ряд лет изучению основ научного социализма Маркса-Энгельса, и хотя ему в конце концов не удалось овладеть марксизмом, — эти занятия не могли не наложить заметного отпечатка на методы его творчества и излагаемые им взгляды.

В своих фантастических романах Богданов стремился дать точно проанализированную картину социалистического общества, устраняя по возможности утопические черты, неизбежные впрочем, в таких произведениях, сознательно обуздывая полет фантазии рамками закономерного научного предвидения. «Красная звезда», написанная в 1908 году, является весьма добросовестным отображением социалистической программы пролетариата в том виде, как она понималась революционным крылом социал-демократии в эпоху, предшествовавшую мировой империалистической войне.

Чтобы показать, насколько это время теперь, по истечении 20 с небольшим лет, прошедших после написания романа, является отдаленным для нас — я напомню читателям, в каком состоянии тогда находилась такая важная отрасль современной техники, как авиация.

В 1908 году прославленный впоследствии французский летчик Блерио ставит рекорд — первое в мире воздушное путешествие на аэроплане из Тури в Артеней, покрыв расстояние в 14 километров! В следующем году тот же Блерио совершает знаменитый перелет через Ламанш, канал, отделяющий европейский континент от Англии, шириною всего лишь в 35 километров.

Мы далеко ушли от этого времени и разумеется не только в авиации или технике вообще. Нас отделяет от него целая эпоха, — развитие системы империализма; крушение социал-демократии; мировая война, проложившая новые грани; образование пролетарского государства Советов, которое с каждым годом все более и более превращает социализм из утопии в живую действительность, и все-таки «Красная звезда» не потеряла своего блеска, все-таки она в известной мере остается и сейчас путеводной звездой к социализму. В этом сказалась сила и социальная значимость тех классовых устремлений, которые сумел отразить в своем произведении культурный пролетарский писатель.

Если хочется ввести некоторые поправки в данную Богдановым картину социалистической жизни, то они не затрагивают наиболее важных вопросов. Организация производства, распределения, весь уклад общественных взаимоотношений между отдельными лицами и группами в обществе, в котором уже завершился процесс отмирания государства с его аппаратом принуждения, — обрисован автором четко с какою-то необыкновенной полнотой художественной правды, которая легко заставляет забывать читателя о том, что он имеет дело с фантастическим романом.