Красная звезда и зеленый полумесяц

То, что советские люди называют процессом сближения народов, проявляется также в увеличении числа браков между людьми различных национальностей и в рождении в этих смешанных семьях миллионов детей. В конце 50-х годов из примерно 50 миллионов советских семей таких семей насчитывалось около пяти миллионов, то есть 10 процентов.

В 1970 году общее количество семей в СССР достигло 60 миллионов и в то же время число смешанных семей увеличилось больше, чем наполовину, — с пяти до восьми миллионов. В Средней Азии увеличение числа смешанных браков за тот же период было следующим: в Киргизии с 12 до 15 процентов, в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении — с 8–9 до 11–15 процентов, в Казахстане — с 14 до 21 процента.

Советологи все время подчеркивают редкость браков между «мусульманами» и «европейками», а особенно между «мусульманками» и «европейцами». Действительно, супружеские пары, где жена узбечка, туркменка или таджичка, а муж — русский, украинец или еврей, встречаются реже. Тем не менее смешанных браков год от года становится все больше. Таким образом, долго выдвигавшийся «специалистами» аргумент, построенный на так называемой «непроницаемости» этнических групп, уже не имеет никаких подтверждений.

Но как чувствуют себя эти «метисы»? «Мой отец — узбек, моя мать — русская», — говорит молодая женщина, преподаватель немецкого языка в Ташкентском университете. «Я одинаково хорошо говорю на обоих моих родных языках. Когда я нахожусь в семье моего отца, я чувствую себя совершенно узбечкой. Когда я общаюсь с моими русскими родственниками, я чувствую себя абсолютно русской и вместе с ними пою по-русски. Для меня в этом нет никакой проблемы, возможно, потому, что я чувствую себя прежде всего советской».

Батир Диаров и его жена Валентина живут в пятикомнатном доме на северной окраине Ташкента. Оба работают инженерами в типографии. Он узбек, а она — украинка, из-под Полтавы. Они встретились, когда были студентами полиграфического института во Львове. Их весемнадцати-летнюю дочь зовут Эльмира (имя и узбекского, и европейского звучания), она учится в институте и станет инженером-текстильщиком. Их сыновьям-близнецам — двенадцать лет. Они еще школьники. В «мусульманских» семьях близнецам часто дают созвучные имена. Этих назвали Тимур и Артур, одного на восточный, другого на европейский лад.

В Алма-Ате в семье Хальковых жена — казашка, работает сварщицей на домостроительном комбинате. Муж — русский, родом из Челябинска, инженер-механик на том же заводе. Они познакомились на этом заводе, где насчитывается более семи тысяч рабочих и служащих. Были ли сложности в этом браке? «Возможно, вначале — говорит муж, — наши старики не сходили с ума от радости. Но это было двадцать лет назад. Сегодня все прошло бы гораздо легче. В конце концов они меня приняли и теперь любят не меньше, а может быть, и больше, чем своих собственных детей». Жена говорит по-русски, а муж хорошо понимает по-казахски: «Если я не понимаю какой-либо фразы в телепередаче, моя жена объясняет ее мне…» В семье две дочери, которым в шестнадцать лет нужно было выбрать себе национальность. «Первая, — рассказывает отец, — которую зовут Джанат — это казахское имя, — сказала нам: «Я чувствую себя русской» (именно эту национальность она и выбрала). Другая, по имени Наташа, ответила: «А я чувствую себя казашкой». А мы с женой сказали им: «Это ваше дело, доченьки, главное, чтобы вы были счастливы…»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Никогда, — пишут два экономиста в книге[50], посвященной неравноправным экономическим отношениям, сложившимся между развитыми капиталистическими и развивающимися странами, — за время существования того, что мы называем миром, количество неграмотных мужчин и женщин не было так велико, как сегодня. Никогда голод не убивал столько людей. Никогда неравенство в условиях жизни не было таким гигантским, никогда не были столь бесчисленными матери и дети, лишенные какого-либо медицинского ухода».

Одна международная конференция за другой знакомят мир с цифрами, иллюстрирующими это суждение, настолько ужасными, что они кажутся невероятными: так, согласно данным, приведенным на Оттавской конференции в октябре 1979 года, на следующий год в мире должны были умереть от голода пятьдесят миллионов человек (137 тысяч человек в день!). Вместе с голодом соседствует невежество. По данным ЮНЕСКО, в 1980 году в мире было два миллиарда неграмотных против полутора миллиардов в 1970 году. К этому следует добавить ужасающую судьбу детей «третьего мира»: ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН) определяет в 400 миллионов число тех, кто рассматривается как «сироты от нищеты», то есть тех, кого не в состоянии прокормить семья.

Именно эти невыдуманные образы реального мира следует держать в голове, чтобы оценить величайшую важность и актуальность советского опыта. И чтобы понять источник вдохновения, каким он не перестает быть для всех тех, кого «свободный мир», видимо, навеки присудил к жизни в бидонвилях, к бродяжничеству и унижению.